"Вильям Федорович Козлов. Приходи в воскресенье " - читать интересную книгу автора

Сегодня, три часа назад, я прилетел из Риги. Принял ванну и, включив
торшер, улегся с книжкой на диван-кровать. И тут зазвонил телефон. Я
отложил книгу в сторону и уставился на зеленоватый, тускло поблескивающий
аппарат. Я решил считать гудки до пяти. Если не повесят на том конце
провода трубку, то тогда встану и подойду к телефону. Аппарат прозвенел
пять раз, и я снял трубку.
Позвонила Нина. В ее голосе была неподдельная радость, что я дома, она
совершенно не надеялась застать меня. Думала, что я еще не вернулся из
командировки. У нее есть билеты а Горьковский драматический на "Мещан", и
если я... Я сказал, что только вылез из ванны и как-то сразу в театр...
Нина решительно заявила, что билеты она отдаст подруге - та давно мечтала
посмотреть этот спектакль, - а сама через час будет у меня. Она так давно
меня не видела, что ради того, чтобы взглянуть на меня, готова пожертвовать
билетами.
Мне ничего другого не оставалось, как по достоинству оценить эту
жертву и приготовиться к встрече.
Первым делом я спустился вниз - жил я на седьмом этаже - и отправился
в гастроном, который ярко сверкал зеркальными витринами у нас во дворе.
Толстая пожилая кассирша улыбнулась мне и сообщила, что завтра утром
привезут сухую копченую колбасу. Я уже давно заметил, что кассирши мне
симпатизируют. Я тоже улыбнулся ей и поблагодарил. Копченую колбасу я любил
и всегда брал про запас, правда, последнее время ее что-то редко стали
привозить в наш магазин.
Купив бутылку рислинга - я знал, что Нина это вино любит, - колбасы и
сыра, я вышел из магазина. Хотя я и живу в этом доме второй год, но почти
никого не знаю. Хлопнула дверь, и из подъезда выскочила белая лайка. Вслед
за ней, придерживая длинный поводок, вышла молодая симпатичная женщина в
легкой темной шубке и блестящих резиновых ботах. Женщина взглянула на меня
глубокими бархатными глазами и, по-моему, хотела улыбнуться, но вырвавшаяся
на свободу собака дернула за поводок, и женщина, воскликнув: "Найда!
Сумасшедшая!", поспешила за собакой. Я уже давно обратил внимание на эту
миловидную женщину. Всякий раз, видя ее, я вспоминал Ларису. У них что-то
было общее. А что именно, я узнал совсем недавно от ее мужа художника. Он
часто гулял с Найдой. Длинный, с худым недобрым лицом, этот художник, уже
изрядно охмелев, громко рассказывал своему приятелю, по-видимому тоже
художнику, как его жена изменяет ему. Случилось так, что мы все вместе
попали за один стол в ресторане "Россия", где я иногда обедал.
- Если я ее, стерву, застукаю - убью! - мрачно проговорил длиннолицый
художник. - Ты понимаешь, я чувствую, что изменяет, но вот поймать не
могу...
- Не похоже это на твою жену, - усомнился приятель.
- Я ее и сам ни с одним мужчиной не видел... Но, понимаешь,
чувствую... - распалялся художник. - Был с ней в магазине - мясник глаза на
нее таращит...
- Ты не думай об этом, - рассудительно отвечал приятель, судя но всему
умный и спокойный человек. - Если все время думать об этом и подозревать
жену, то можно свихнуться...
- Подхожу к телефону, снимаю трубку, спрашиваю, кто звонит, - молчат,
- продолжал художник. - А потом вешают трубку... Кто, спрашиваю жену,
звонил, а она: "Откуда я знаю!"