"Вильям Федорович Козлов. Президент не уходит в отставку (Каменный остров #2) (детск.)" - читать интересную книгу автора

Выругавшись, он немного отступил в сторону. Миша Лунь зашел сбоку, отрезав
путь. Длинный Боб прислонился к соседнему дереву и, отбросив с глаз волосы,
принялся крутить настройку приемника. Он делал вид, что происходящее его не
касается. Боб вообще был вежливым, воспитанным парнем, и не верилось, что
он сейчас готов вместе с этими двумя напасть на Сороку. Когда в цехе
вспыхивали ссоры между слесарями, Боб всегда старался урезонить их. А уж в
драки не лез и подавно.
- Мы тебя предупреждали: не суй нос в наши дела, - начал распалять
себя Гайдышев. Ты сам по себе, а мы сами по себе. Чего же ты, сволочь,
гадишь нам?!
Ленькино лицо исказилось; сжимая кулаки, он сверлил Сороку ненавидящим
взглядом. Миша Лунь, оглянувшись на Боба, шагнул к Сороке. Хотя он тоже
сжал кулаки и всячески старался напустить на себя злость, круглое лицо его
было добродушным.
Сорока понял, что больше медлить нельзя. Тем более вступать в
бесполезные разговоры. Вроде бы в карманах у них ничего подозрительного
нет...
И Сорока, так и не произнеся ни слова, шагнул к Гайдышеву...
Тот еще и до половины не успел поднять руку, как очутился на усыпанной
желтыми иголками земле. Судя по тому, как парень изумленно моргал белесыми
ресницами, глядя на синий квадрат неба, он так ничего и не понял. Следующий
молниеносный удар Сорока обрушил на Луня. Этот не упал, он отлетел на два
шага и, стукнувшись о дерево, замер в этой странной позе.
- А я чего? Я ничего... - ошалело бормотал Лунь. - Ну, позвали и
поехал... подышать свежим воздухом...
- Это верно, погода хорошая, - усмехнулся Сорока, потирая нывшие
костяшки пальцев. - О чем вы, коллеги, толковали, я что-то не понял?
Краем глаза он наблюдал за Длинным Бобом - тот даже позы не изменил:
стоял у сосны и увлеченно слушал транзистор. Он поймал какую-то легкую
мелодию. Когда в музыку врывались электрические разряды, треск, он
страдальчески морщился и снова начинал крутить черный тумблер. Неожиданно
выключив транзистор, он с мягкой улыбкой взглянул на взъерошенного Сороку.
- Тут, говорят, где-то Ахматова похоронена? - как ни в чем не бывало
спросил Боб. - Ты был там?
- На могилку, значит, захотели взглянуть, - сказал Сорока. - В таком
случае вы заблудились, коллеги, кладбище в другой стороне...
- Отличная поэтесса, правда? - В том же духе продолжал Боб. - Как это
у нее?.. "За городом вырос пустынный квартал на почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты - и каждый встречал другого надменной улыбкой..."
- Хорошие стихи, - улыбнулся Сорока. - Правда, это не Ахматова, а
Блок...
- Неужели? - удивился Боб. - А я думал, Ахматова...
Гайдышев, бросив исподлобья взгляд на приятеля, потрогал острый
подбородок, сплюнул и выругался.
Вдалеке протяжно свистнула электричка, а немного погодя по лесу эхом
пробежал дробный прерывистый гул. Поезд не остановился. Проходной. Сорока
на суку резко вскрикнула и, мелькая среди деревьев, улетела.
- Ну-ну, дышите... свежим воздухом, - сказал Сорока. - Чего-чего, а
воздуха тут хватает... на всех! А кладбище - вон там! - показал он в
противоположную сторону.