"Евгений Козловский. Как жуете, караси? (кровосмесительная история)" - читать интересную книгу автораему на глаза Благородный Карась, направляющийся явно к одной из дверей
Здания. - Вас понял, - сказал с облегчением Товарищ Майор. - Жаловаться идет. На Иннокентия Всеволодовича. - Кто? - тупо посмотрело Самое Высокое Начальство, отвлеченное от Не Менее Высоких Мыслей. - Подопечный. Тоже из вчерашних. Последний. Вы не досмотрели, на третьей кассете. - А-а! - не то сообразило, не то сделало вид, что сообразило Самое Высокое Начальство. - Ну ты уж! - и в третий раз помотало кистью, а по- том погрозило в воздухе толстым, поросшим шерстью перстом. - Так точно! - отчеканил Товарищ Майор. - Разрешите идти? Начальство разрешительно махнуло, вздохнуло глубоко и снова погрузи- лось в созерцание Народа. - Володя? - нажал Товарищ Майор в каком-то совсем небольшом, с окном во двор, кабинетике, кнопку селектора. - Там один такой! седой! в свет- лом костюме! в общем, догадаешься! прорываться будет. Проведешь. Только помурыжь как следует, понял? Чтоб обосрался. Конец связи. - Нажал другую кнопку, сказал: - Валечка? Материалы на Тищенко Дэ эН! - после чего дос- тал из ящика стола тамиздатовскую книжку Солженицына и погрузился в чте- ние. Святая святых полковничьей дачи была варварски разорена: расколотые каталожные ящики валялись повсюду, шкафы - перевернуты, и весь пол засы- истерзанный, едва живой лежал на принесенной сверху кушетке и подвергал- ся ласковой медицинской заботе Чернокудрой Красавицы. Даже нежные ее пальцы, касаясь воспаленных ожогов и рубцов на полковничьем теле, не могли не вызвать едва переносимую боль, - Полковник, однако, не стонал, даже губу не закусывал, а только добавочно серел с лица. Не смущаясь, что Полковник демонстративно не обращает ни на его речи, ни на него самого ни малейшего внимания, невысокого роста, лысоватый, обаянием ума обаятельный человечек расхаживал по подвалу и, с аппетитом разглядывая то одну бумажку, то другую, продолжал спокойный, неспешный монолог: - !да когда, сами посудите, кому удавалось на черную работу набрать одних интеллектуалов? Вы вспомните хоть историю вашего ведомства! Сколько разоренных библиотек, сколько научных трудов, попаленных в печ- ках, сколько поэтовых черновиков! Я, знаете, когда размышляю об этом - вспоминаю рахманиновский рояль, сброшенный на мостовую со второго этажа. Не вспоминаю, конечно, а! как бы это сказать?.. слышу звук, - и Челове- чек на минутку прислушался к этому внутри себя звуку, после чего обер- нулся к Нежной Чернокудрой: - Как там, Нелличка? - Ожоги глубокие, - ответила Чернокудрая, - но сепсиса, думаю, не произойдет. - А сердце? давление? Проверь, пожалуйста, все как следует. Уверяю тебя: жизнь Иннокентия Всеволодовича, его здоровье! Таких людей, как Ин- нокентий Всеволодович! - Все проверим, и кардиограммку снимем, - ответила Ласковая Чернокуд- |
|
|