"Евгений Козловский. Грех (история страсти) (киносценарий)" - читать интересную книгу автора

Нинка дернулась было назад - одному Богу зачем известно - но шестое
какое-то чувство остановило ее, заставило на пол= гибкого =корпуса высу-
нуться в тамбурное окошечко, на ту сторону, где змеились, поблескивали
холодной полированной сталью встречные рельсы.
И точно: полуживое ли, мертвое тело монаха как раз выпихивали сквозь
приразжатый дверной створ. Где уж там было услышать, но Нинке показа-
лось, что она даже услышала глухой стук падения - словно осенью яблоко с
яблони.
Нинка обмякла, привалилась к осклизлой пластиковой стене, тихо запла-
кала: от жалости ли, от бессилия. С грохотом, сверкнув прожектором, по-
летел встречный тяжелый товарняк, и Нинка ясно, словно в бреду, увидела
вдруг, как крошат, в суповой набор перемалывают стальные его колеса тело
бедного черного монашка. Нинку вывернуло.
Электричка притормаживала. Отворились двери. И уже схлопывались, как,
импульсом непонятным, неожиданным брошенная, выскочила Нинка на платфор-
му, увидела - глаз в глаз - отъезжающего на служебной площадке помощника
машиниста, бросила ему, трусу сраному:
- Ф-фавен вонючий!
Мимо пошли, ускоряясь, горящие окна, и в одном из них мелькнули при-
жавшиеся к стеклу, ужасом искаженные лица пожилой пары. Нинка оберну-
лась: метрах в ста от нее стояла та самая кучка парней.
За последним окном последнего вагона, уходящего в ночь, двое ментов
играли в домино. Единственный фонарь, мотаясь на ветру, неверно освещал,
скользящими тенями населял платформу, на которой в действительности кро-
ме парней и Нинки не было теперь никого. Ни огонька не светилось и поб-
лизости, только фары подкатившей "девятки".
Долгие-долгие секунды длилось жуткое противостояние. Потом один из
парней двинулся к Нинке. Она оглянулась: куда бежать? - и поняла, что
некуда: найдут, догонят, достанут.
Главный - так казалось на первый взгляд, во всяком случае, именно он
говорил с монахом, прежде чем начать его бить, - окликнул того, кто по-
шел на Нинку:
- Санек!
Санек вопросительно приостановился.
- Линяем!
- Да ты чо?! Да она же!
- Она тебе чо-нибудь сделала?
- Дак ведь!
- Вот и линяем!
Проворчав:
- Пробросаешься! - Санек смирился, присоединился к остальным.
Двери "девятки" хлопнули, заработал мотор, свет фар мазнул по плат-
форме и исчез, поглощенный тьмою.
Нинка стояла столбом, слушая не то шум удаляющейся машины, не то стук
унимающегося постепенно сердечка. Неожиданно, с неожиданной же пронзи-
тельностью, вспомнился давешний монашков взгляд, и Нинка пошла к будке
автомата.
Трубка давно и безнадежно была ампутирована, только поскрипывал по
пластику, качаясь на сквозняке, обрубок шланга-провода. Оставалось давно
погасшее кассовое оконце, забранное стальными прутьями.