"Евгений Козловский. Четыре листа фанеры (история одного частного расследов" - читать интересную книгу автора

- Словом, мы хотим дать вам возможность как угодно подробно ознако-
миться с нашей работой, допустить вас до самых, так сказать, последних
наших секретов!
- Так уж и до последних? - усомнилась Алина, хоть глаза у нее нес-
колько и разгорелись.
- Последних, - ответил полковник, честно глядя в разгоревшиеся эти
глаза.
- Бойтесь данайцев, дары приносящих! - продекламировала журналистка.
- Хи-итрая! - погрозил полковник пальчиком. - Ничего от нее не скро-
ешь. Ну есть, есть у нас в этом свой интерес! Который, впрочем, нимало
не ущемит вашу независимость. У нас и впрямь масса бездарностей, непро-
фессионалов. Мы и впрямь заслужили самые серьезные нарекания. Так вот:
единственное условие, которое я хотел бы вам поставить: вы будете писать
про работу самого талантливого, самого порядочного нашего сыщика. Это
вовсе не показуха! Почему, скажем, литературоведы исследуют творчество
Толстого или Блока чаще, чем творчество писателя Пупкина? А вы, журна-
листы, все норовите наоборот!
- И кто же у вас этот самый! Толстой?
- Напрасно иронизируете.
- Талантливый, но, главное - порядочный!
- А вы не слыхали? Капитан Богдан Мазепа. Человек потрясающей интуи-
ции! Блистательной памяти! Абсолютного знания криминального Львова, да,
пожалуй, и Западной Украины в целом! Тончайшего нравственного слуха!
- Пиф-паф ой-ой-ой, что ли? - осведомилась Алина, еще усилив иронию.
- Тончайшего нравственного слуха? Банальный бабник!
- Оказывается, вы уже знакомы!
- Он пытался склеить меня на опознании трупа моего мужа.
- Да-да-да-да-да! - закивал полковник, то ли вспомнив эту историю, то
ли сделав вид, что вспомнил. - Прямо, говорите, на опознании?
Алина кивнула, но кивнула автоматически, ибо, в сущности, не слышала
уже вопроса: вольно - невольно ли, полковник вернул ее в ранневесеннюю
ночь три месяца назад, ночь, когда Алина стала, наконец, взрослой.
2. ДВА ТРУПА В АВТОМОБИЛЕ "МОСКВИЧ"
Пошли уже четвертые сутки, как муж: молодой блистательный хирург, по-
лутора годами раньше в какую-то неделю очаровавший ее и увезший из Моск-
вы в свой прекрасный, в свой запущенный Львов, - исчез. Пару дней прож-
дав его сравнительно хладнокровно, Алина начала действовать: обзвонила
больницы и морги, а назавтра и объездила, подняла на ноги милицию и зна-
комых и, выкурив две пачки "Мальборо" (хоть зарплата у него была стан-
дартно-мизерная, мужнины доходы непонятным каким-то образом позволяли ей
позволять себе такую роскошь), выпив гору таблеток и почти полную бутыл-
ку коньяку, едва полузаснула под утро в огромной трехспальной, типа "Ле-
нин с нами", кровати, как заверещал телефон. Тяжелый полусон, впрочем,
отлетел не вдруг, все цеплялся и цеплялся за верещание, придавая ему
разные, но неизменно противные смыслы, которым и по тембру, и по форме,
и по содержанию произнесенного вполне оказался в соответствии голос из
трубки.
- Что? - переспросила Алина голос, обводя отупелым взглядом прокурен-
ную комнату с пеплом на паласе, переполненными пепельницами, липкими не-
мытыми рюмками, станиолевыми обертками от стандартов таблеток. - При чем