"Евгений Козловский. Четыре листа фанеры (история одного частного расследов" - читать интересную книгу автора

Алина Евгеньевна, позвольте совет полупрофессионала?
- Вообще-то, - отозвалась Алина, - к бесплатным советам доверия у ме-
ня!
- Понимаю, - согласился Шухрат Ибрагимович. - Сам таков. Но я с вас,
если настаиваете, и пару рубликов могу взять.
- С гонорара, договорились?
- Э, нет! С гонорара - коктейль! В "Трембите"! И четыре пирожных.
- Шухрат Ибрагимович у нас - редкий сластена! - отрекомендовал пол-
ковник.
- Ну, советуйте, советуйте! - нетерпеливо подогнала Алина.
- Хотел предложить вам такой вот парадоксальный взгляд! парадок-
сальный поворот. Сам бы воспользовался, да талантом Бог обделил. У Бог-
дана Ивановича за одиннадцать лет, как верно заметил Петро Никифорович -
почти стопроцентная раскрываемость. Но - почти! Анализ неудачи гения! Я
имею в виду как раз "Трембиту". Каково, а?.. Пару рубликов заработал?
- Посмотрим, - сказала Алина, которой почему-то плохо шутилось с Шух-
ратом Ибрагимовичем, и, кивнув, пошла к дверям, где и столкнулась с сек-
ретаршею, едва не выбив из ее рук поднос, нагруженный всякой всячиной,
пирожных среди которой, правда, не было.
- За смертью тебя посылать! - прокомментировал полковник.
4. ПИФ-ПАФ, ОЙ-ОЙ-ОЙ!
Странное дело: почти два года жизни, а после смерти мужа Алину со
Львовом не связывало почти ничего: несколько десятков приятных воспоми-
наний, которые, в сущности, полностью нейтрализовались впечатлениями той
мартовской ночи меж гаражей, да двухкомнатная квартира в хорошем районе,
наследницею которой Алина автоматически оказалась, то есть давно пора
было возвращаться в Москву, к родителям, а Алина все медлила, медлила!
Конечно, не очень-то хотелось снова оказываться в зависимом положении
родительской жилички, но врастать и во львовскую жизнь, устраиваться ку-
да-то на службу (деньги с книжки потихоньку проедались, сходили на нет)
не прельщало тоже: одно дело - писать для удовольствия статью-дру-
гую-третью в год, иное - тянуть лямку. Во время беседы с не очень понра-
вившимся ей полковником Алина совсем уж решила отказаться ото всякого с
ним сотрудничества, замотивировав отказ именно возвращением домой, а уж
замотивировав, как бы и взяла б на себя это обязательство, но, едва
всплыл в разговоре капитан Мазепа, как, сама не дав себе отчета, от ре-
шения своего отказалась. И теперь вот третий уже вечер бессмысленно (ка-
питан не являлся) торчала в "Трембите", с кооператорской широтою души и
безвкусицей переделанной в ресторанчик из общепитовской пельменной.
Кавказской наружности немолодой юноша подсел к Алине за столик, дос-
тал из кожаных доспехов бутылку молдавского коньяку.
- Саставьишь компанию, а? А то и вчера сидела адна, и пазавчера! Вро-
де и не страшненькая!
Алина смерила юношу взглядом, достала из лаковой коробочки дорогую
сигарету (кавказец тут же подал огня).
- Составлю, - ответила, выпустив дым. - Только не приставай, ладно?
- Что, неприятности?
- Ага, - кивнула Алина с повышенной серьезностью, выдающей издевку. -
Переживаю.
- Я вот тоже пережьиваю, - кивнул немолодой юноша и разлил коньяк по