"Людмила Козинец. Последняя сказка о "Летучем Голландце"" - читать интересную книгу автора

мгновение пытался сообразить, что означает это странное слово, но
безуспешно.
Тогда пошли наугад, держа курс на гитарные переборы. Где музыка, там и
девушки.
Люди сидели прямо на светлых камнях набережной. Смеялись, шумно
разговаривали. Капитан быстро окинул взглядом лица, и сердце его дрогнуло.
Но тут же проснулось в душе жестокое сомнение. Капитан принялся было
рассматривать ближайшую девушку, как услышал за спиной тяжелый вздох. Он
обернулся. Его помощник медленно и широко крестился, меряя глазами
расстояние между щиколоткой и краем юбки девушки, свободно сидевшей на
парапете. Санта Мария Стелла Марис! Если мать этой девицы позволяет ей
разгуливать в таком виде, то как же может капитан Ван-Страатен связывать
свою судьбу с такой семьей?! Да ни за что, даже ради спасения души! Капитан
счел за лучшее не подходить к этим людям. Ну их совсем.
И капитан в сопровождении своего безмолвного помощника направился
далее. Вскоре они набрели на другую компанию.
Вокруг крошечного, почти символического костерка расположилась группка
молодых людей. Текла неторопливая беседа, расцвеченная блестками шуток,
давними воспоминаниями, ссылками на какие-то книги и авторитеты общих
друзей. По всему чувствовалось, что сидели у огонька добрые приятели. Ходил
по кругу термос, пахло крепким кофе, на чистом полотенце сочился широким
надрезом арбуз.
Минуту понаблюдав, капитан уловил, что нити разговора и душевной
симпатии сходятся к человеку, который полулежал в обнимку с гитарой.
Беспорядочно перебирая струны длинными пальцами, он вполне серьезно
говорил:
- Вовсе нет. Что вы мне тут!.. Может быть, я один доподлинно знаю, что
на самом деле случилось с "Летучим Голландцем" и его капитаном
Ван-Страатеном...
- О! Так расскажи!
Капитан вздрогнул и внимательно всмотрелся в смуглое лицо. Нет, этот
человек ему незнаком. Да и странно было бы... Все его знакомые давно стали
прахом. Хотя... капитан видел однажды такие руки, как эти, лежащие на
лаковом теле гитары. Такие же длинные, узкие кисти с тонкими гибкими
пальцами. Правда, эти руки были изображены на фреске в одном испанском
монастыре. Что же может знать этот человек о проклятом корабле?
А тот, не отвечая на веселые вопросы, вдруг поднял загнутые ресницы, и
в светлых холодноватых глазах, похожих на полированную серую зелень камня
халцедона, блеснул такой лукавый огонек, что стало понятно - он шутит.
Капитан облегченно вздохнул.
Длинные пальцы, вкрадчиво будившие струны, вдруг стали жесткими,
рванули певучий металл отчаянным аккордом. "Святая дева, Южный Крест..."
Хорошо пели. Истово. Капитан решился выйти к людям, которые поют такие
правильные песни.
Он тихо присел у огня. К нему обернулись приветливые лица. Но капитан
не мог заставить себя улыбнуться в ответ. Воспаленными глазами, где
запеклась соль невыплаканных слез, он спрашивал девушек: "Ты? Может быть,
ты? Или ты?.."
Веселая компания примолкла: странный человек вышел к ним из темноты.
Молчит, рассматривает, машинально касаясь пальцами шелковой нити темных