"Козинец Людмила.Полеты на метле" - читать интересную книгу автора

Мы впали в уныние. Не то, чтобы боялись, скорее - было противно. Дар
петушился:
- Да чего они мне сделают! Телегу на работу - так некуда... А из
комсомола я и сам выбыл...
Да, трудно отнять что-либо у человека, не имеющего ничего. Дар,
насколько мне известно, умудрялся жить на сумму пятьдесят копеек в день,
причем сочинил целую философию по этому поводу. Там были и всем известные
постулаты вроде: "Не в деньгах счастье", и совсем свежая мысль: "Можно
прожить вообще без денег". Мы когда-то крупно поцапались с Даром - мне
противна эта философия нищеты, а Дар утверждал, что меня снедает гордыня и
суета, приводил в пример йогов, дервишей и странствующих миннезингеров. Ну
поэт, что с него возьмешь. Что йогам - им хорошо. Завязался узлом и сиди
спокойно. Развязался, руку протянул, банан съел и спи себе на гвоздях.
Тепло, и ментовка не вяжется. А любой дервиш или миннезингер у нас
называется просто - "бомж". Со всеми вытекающими из этого названия
последствиями. Так-то.
Наверное, это очень субъективно. Я, например, лучше с голоду помру,
чем протяну руку за подаянием. Возможно, именно это и называется гордыней.
Но когда я смотрю на вечно веселого Дара, мне хочется быть богатой. Для
того, чтобы анонимно назначать этим охламонам стипендии. Пусть сидят по
своим кельям и без тягостных забот о куске насущном ваяют нетленку. Пусть
спокойно женятся и заводят детей. Пусть ездят, куда захотят. Ну невыносимо
же видеть их существование! А ведь еще не вывелись умники, знающие точный
рецепт: надобно всем этим поэтам идти работать на заводы к станкам. Смену
отработал, а вечером и по выходным пиши себе на здоровье вирши про
доблестный рабочий класс и героическое крестьянство.
А, ладно. Так и мозги продумать недолго. Тем более, что от меня
требуются не абстрактные размышления, а вполне конкретная помощь вполне
конкретному человеку.
- Знаешь что, Дар... Ты бы уехал на время а? Сезон еще не закончился,
хочешь поработать спасателем где-нибудь на побережье? Представляешь, пляж,
музыка, шашлыки, девочки... а?
- Никуда я не поеду. Чего они ко мне привязались? Я в своем городе, в
своем доме. Верни-ка ты мне рукописи. И вообще, парни, у кого есть что из
моих вещей, тащите обратно. А то не ровен час, могут и вас тряхануть...
- Но-но. Ты не увлекайся все-таки, не тридцать седьмой год. Я склонен
думать, что это была, так сказать, демонстрация.
Дар повернулся к Стасу:
- Это как же?
- Ну, понимаешь, скорее всего соседи накапали. Сам подумай - живет
одинокий молодой человек, бабы к нему ходят... Ходят?
- Само собой.
- Ну вот. Дружки собираются, отнюдь не абстиненты. Не работает опять
же нигде. А народ у нас хорошо дрессированный, бдительный. Четко усвоил,
что нет такого звания - российский литератор, а есть - бездельник и
тунеядец. Усек?
- Да чего я им сделал?
- Ну ты ж бумагу все-таки мараешь. А они - бойцы идеологического
фронта, вечно на посту. Пугнули тебя, да и все. Это, скорее всего, за тот
концерт, чтоб не выпендривался.