"Надежда Кожушаная. Бессонница (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

Убивал.
Закрыл окна на задвижку, дверь - на запор, выскочил из комнаты, накинул
шубу и кинулся вон из дома.
Он завернул за угол и обомлел: он совсем забыл, что живет в городе, а
не в деревне, не в поместье.
И он увидел город так, как будто впервые попал в него.
Он шел куда-то по улицам, разглядывая стены, камень.
Его увидела и, не поверив глазам, остановилась рассмотреть его
Сверстница. Догнала его и шла, пытаясь узнать его по походке, стараясь
увидеть его профиль из-за спины.
Узнала.
- Это неправда, - сказала Сверстница. - Это не может быть Саша
Коршунов, потому что так не бывает.
Он остановился, смотрел: вспомнить было невозможно.
- Не помнишь, не сомневаюсь. Сядем, а то я упаду, - она стала
задыхаться.
Он послушался. Посадил ее на скамейку, сел рядом. Она сидела, прикрыв
рукой глаза, в перчатках, чему-то хохотала про себя.
- Два квартала я иду за ним в полной уверенности, что это Сергей
Андреевич, наш барин, модный на все времена!.. Потом он поворачивается в
профиль - и я схожу с ума. Саша. Плохо тебе? Плохо. Потому что это
называется: один возраст души. Видишь как: на всю жизнь запала не
хватило!.. Не хватило.
Он молчал, пытаясь вспомнить ее хотя бы не умом - чем-нибудь, даже
нюхал. Не вспоминал.
- Восемнадцать лет назад, в Орле, когда ты собирался в монастырь, -
продолжала она. - Ты сказал одну фразу - и я выжила. Я поверила. В Бога, в
себя, в смысл, - помолчала. - Халва, мед, огрызки хлеба и португальское
вино, - опять помолчала, пояснила. - У меня дома, рядом. Идем. Я чувствую.
Теперь моя очередь тебя спасать. Выпьешь - и уйдешь. Никто тебя не тронет.
Встали.
Халва, мед. Куски хлеба, надкусанный кусок ветчины. Португальское вино.
Барин, пьющий вино, как воду, и пьянеющий в смерть. Сверстница в красном
пеньюаре, орущая ему в лицо:
- Потому что нельзя жить без идеала! Я не могу видеть! У меня нет сил,
нет! Рушится все!.. Камни, стоящие на костях - это что? Я вышла на улицу,
чтобы увидеть одно красивое лицо, я ходила час - я сдохла! Я купила
портвейна и напилась. И ты, мой Бог, мой идеал, ты идешь в безумии, что я
должна?!
- Ты не знаешь, - орал Барин в ответ, раскачивая пальцем перед ее
носом. - Когда холуй!.. В доме Сергей Андреевича смеется мне в лицо! Мой
холуй!
- Импотент ваш Сергей Андреевич! - орала Сверстница. - Маникюр! И я
одна из всего города догадалась, в отличие от всех! Бестелесная обманка,
не способная любить! И вы купились!
- Кучер, выкрест, - продолжал Барин свое. - И никто не знает, чего мне
стоило держать его, никто! - и замолчал вдруг, осененный. - Как же я
должен его ненавидеть!
- Все, - она кончила. - Ты сказал главное. Ты - сказал. Ты забудешь,
что ты сказал, но ты оплодотворил меня. Все, - она легла на спину и