"Елизавета Кожухова "Холм демонов" [F]" - читать интересную книгу автора

- Ни за что! - возмутилась баронесса. - Ведь это живая история! И
неужели вас, дорогая госпожа Чаликова, не прельщает возможность написать
сенсационную статью о путешествии во времени? Да будь я журналисткой, я бы
на вашем месте... - Баронесса не договорила, но мысль была ясна и так.

- Да я ничего, - смутилась Надя. - Просто нас тут встречают, кажется,
не слишком ласково...

Последнее замечание относилось к дюжим охранникам в красных кафтанах и
черных шапках, которые стояли в узких воротах, грозно скрестив длинные
навостренные секиры.

- Кто такие? - грубо спросил один из них, едва путники поравнялись с
воротами. Дубов уже собрался было пустить в ход весь свой дипломатический
талант, Чаликова - женское обаяние, а баронесса - архаические обороты
речи, но майор Селезень все испортил:

- Что, служивые, майора Селезня не узнаете, мать вашу растак да
разэдак?!
Да я вас, тра-та-та и та-ра-рам...

- Все ясно, это те самые, - спокойно сказал второй стражник, выслушав
содержательную речь Александра Иваныча.

- Что значит "те самые"? - возмутился Василий, но тут из-за ворот
появились еще несколько стрельцов в таких же черных шапках и грубо
потащили наших путешественников в затхлый мрачный подвал прямо под
крепостной стеной.

- Сидите тут и не шумите, - таковы были последние слова, которые они
услышали перед тем как тяжелая дверь с лязгом захлопнулась.

- Ну что, майор, допрыгались? - с упреком сказала Надя, пытаясь
поудобнее устроиться на куче полусгнившей соломы.

- А я что? А я ничего, - смущенно оправдывался Селезень. - Надо же было
показать им, кто мы такие!

- Ну и кто же мы теперь такие? - усталым голосом переспросила Чаликова.
- Мы пришли сюда с самыми благими намерениями, вернее сказать, вообще безо
всяких намерений, а теперь они по вашей милости будут считать нас всех
грубиянами и матерщинниками!

- Ну, разве это матерщина! - ласково пробасил майор. - Вот, помню,
однажды я так выразился на маневрах - аж сам от стыда покраснел!..

Пока журналистка и майор лениво препирались, историк и детектив времени
зря не теряли. Дубов, приняв позу роденовского Мыслителя, предался своему
излюбленному дедуктивному методу, а госпожа Хелена в тусклом свете, с