"Василий Кожевников. Лирика" - читать интересную книгу автораНамокают провода -
Кап-кап. За окном моим беда, Завывают провода За окном моим беда - Кап-кап. Капли бьются о стекло - Кап-кап. Все стекло заволокло - Кап-кап. Тихо-тихо утекло Счастья моего тепло. Тихо-тихо утекло - Кап-кап. День проходит без следа - Кап-кап. Ночь проходит. Не беда - Кап-кап. Между пальцами года Просочились - вот беда. Между пальцами года - Кап-кап. Следующий отрывок - из "Золотого дождя". И на мой взгляд - это уже не мудрость философа, а мастерство писателя. То самое, которое вызывает восхищение - анчаровское восхищение, о котором еще будет сказано чуть ниже. Отрывок я сильно подсократил, а вообще-то он занимает в книге пять страниц... _"Рассвело. Изморозь. Взрывы. Все летит. Чувств никаких нет, ни рук, ни ног, ни тела нет, ни внутренностей. Только кожа лица, затвердевшая, как ноготь. И вдруг соображаю, что ползу по кочкам и хватаю губами красные капельки клюквы. Ясно, что свихнулся. Потом сваливаюсь в воронку и вижу там нашего комсорга. И тут понимаю, что я не бегу. Я отступаю. [...] ...и подумал: я тоже человек, может быть, последний живой из нашей роты, почему я должен ползти на четвереньках, как пес? Я вылез из воронки и пошел пешком обратно. Разрывов было столько, что воздух стал густым и липким. Но меня не убило ни разу. Я был малой дробью. Убить роту оказалось легче, чем убить одного человека. Я шел как человек, с презрением смотрел на клюкву под ногами, ни разу не свернул в сторону и не хотел пить. [...] А потом к вечеру я влился в чужой полк со всей убитой ротой и с солдатом, которого печка застрелила единственным патроном, и с Гришкой Абдульмановым, который так тосковал по сушеной |
|
|