"Вадим Кожевников. Пустыня " - читать интересную книгу автора

зажмурившись. Приручил полоза. Носил его на шее. Когда прибывала автолавка,
вся очередь покупателей шарахалась от Сорокина. Впрочем, полоза он приручил
по особо дальновидным соображениям.
Дело в том, что отловом змей, падавших в траншею канала, как в огромную
ловушку, занималась Бернара Саидова. Тоненькая, сухонькая, плотно укутанная
до самых глаз цветастым большим платком. Она ходила озабоченно по дну
будущего канала в резиновых сапогах с длинным мешком в одной руке и с
раздвоенной на конце палкой в другой и собирала обессилевших в безуспешных
попытках выбраться пресмыкающихся в этот длинный, предварительно увлажненный
мешок. И когда она выбиралась из траншеи канала с этим наполненным живностью
мешком, самые мужественные мужчины так поспешно освобождали ей путь, что это
совсем не походило на то, когда мужчина из вежливости уступает дорогу
женщине.
Бернара жила в отдельной палатке вдалеке от других палаток мехколонны.
Раз в неделю к ее палатке подъезжал на мотоцикле с коляской зоолог из
райцентра и увозил в фанерных ящиках с мелкими круглыми отверстиями
отсортированный улов Бернары.
Она была худенькая, даже, пожалуй, тощая, смуглая, но с такими непомерно
большими для ее маленького округлого лица ярко-черными глазами, что от их
черного жгучего блеска лицо Бернары выглядело не смуглым, а нежно-бледным.
Однажды Сорокин развязно осведомился:
- Это что у тебя, профессия такая, змееловкой быть?
Бернара надменно посмотрела на него своими пронзительно, черно
сверкающими глазами и глухо, таинственным шепотом произнесла:
- Я родилась в год змеи. Змеи - мое призвание. Змеи любят меня, а я
люблю змей. И сама я из древнего племени кочевников, почитателей змей.
- В таком случае, - нашелся Сорокин, - считай меня хоть за гадюку.
Бернара усмехнулась:
- Может, за мохнатую гусеницу.
- Значит, не нравлюсь, - обиделся Сорокин.
- Так спрашивать может только женщина, а не мужчина.
- Я для ясности!
- Если мужчина нравится девушке, - наставительно сказала Бернара, - то
она не говорит ему об этом, а он старается стать самым лучшим из всех, во
всем, и тогда девушка, возможно, ему улыбнется.
- А производственные показатели при этом во внимание принимаются? -
спросил Сорокин.
Бернара сжала губы, но не смогла удержать улыбки.
- Все! - победоносно заявил Сорокин. - Комментарии не требуются. Ловлю
вашу улыбку и храню в сердце.
Но после этого Бернара избегала встреч и разговоров с Сорокиным.
Как-то после работы Кононыкин сказал сурово Сорокину:
- Ты что это, парень, с машиной хамишь? Скорости терзаешь? Не в себе,
так ступай в слесари-ремонтники. Для слабонервных занятие подходящее. - И
усмехнулся: - А то вот чего лучше тоже, заведи себе мешок и собирай гадов. -
Он сощурился: - Все видят, в какую сторону глазами косишь. От этого у тебя и
машина буксует. Да ты на меня не скалься, - мягче произнес Кононыкин. - У
нас во взводе санинструкторша имелась, так мы тоже надеялись обратить на
себя лично ее внимание. А она принципиальная была, пока тебя не ранит; не
подкалечат - ноль внимания. И после за однорукого замуж вышла, может, из