"Вадим Кожевников. Полюшко-поле " - читать интересную книгу автора Боков пожал плечами.
Они разделись на пристани, одежду затолкали под скамью. Боков, оглядывая мощный торс Никитина, заметил одобрительно: - Вы точно гладиатор, - и прикоснулся к выпуклым сизым рубцам на груди и бедрах Никитина. - Родимые пятна войны, - сказал Никитин. - Шваркнуло осколками, а от них всегда, зараза, плохо заживает. - И, в свою очередь, заметил: - Видать, спортом занимались - жилистый мужичок. Боков двигался в воде красиво, уверенно. Рядом, далеко выбрасывая руки, мощными саженками плыл Никитин. Вначале оба вежливо не пытались обгонять друг друга, но затем увлеклись и, выкладываясь до конца, рванулись вперед; каждый хотел первым ступить на берег острова. Выбрались, увязая в тине, одновременно. И, забыв про соперничество, вдруг почувствовали взаимную, почти мальчишескую симпатию друг к другу. Никитин бесцеремонно шлепнул Бокова по спине: - Пловец, ничего не скажешь. - По-моему, в вашем лице советский спорт потерял рекордсмена, - откликнулся Боков. - На реке живем, - сказал Никитин, - к воде привычные. Вдвоем, облепленные пыльцой, цветочными лепестками, они вдоль и поперек исходили остров. - Ну, вы оставайтесь, - решил Никитин, - а я двинусь обратно. - Вздохнул: - Добра, добра сколько! Тысячи кормовых единиц пропадают. - Поднял голову, горестно покачал ею: - Все небо тучами завалило, где-то ведь дождя где небо чистое и ждут дождя. - За других тревожитесь? - За себя тоже. Обратно Никитин плыл медленно, тяжело поднимая руки; его сносило течением. Невдалеке от берега председателя нагнал Боков. Никитин, поворачиваясь на спину и выплевывая воду, удивился: - .Ты чего? Рыбачить же хотел. Или смерз? - Да я так, компанию вам составить, - нехотя ответил Боков. - Вижу, река вас сносит. Подумал: а как вы потом будете в естественном виде по суше к мосткам добираться? - Ладно уж, - сказал Никитин, - все ясно: подумал, что я выдохся. Я в порядке. Но за беспокойство твое спасибо. Теперь они плыли рядом, с той же яростью пытаясь опередить друг друга. Одеваясь, Никитин дружелюбно заявил: - Ну, вот, теперь, после того как мы с тобой сплавали, я тебя раскусил как человека. Больше с моей стороны к тебе насчет кормораздатчика вопросов нет. Сладишь! - А с сеном как? - С острова? Да вот пока плыл, думал. Все прикидывал, как взять, и так и сяк вертел - не получается. С огорчения и отяжелел. Тебе вот показалось, что тону. Это, знаешь, отчего? Вода огорченного человека всегда затягивает. Когда он в себе неуверенность чувствует, она его и накрывает. На фронте тоже, помню, форсировали мы водную переправу, на самодельном понтоне орудие перевозили. Из бочек понтон, на нем брусья. А снарядом как даст! Ну и все. |
|
|