"Вадим Михайлович Кожевников. Петр Рябинкин " - читать интересную книгу автора

сокровенное в себе самом и других, ему открывается пленительная радость
бытия, дарующая сладостное чувство общности, слитности с другими людьми, со
всем человечеством.
Орудия, снаряды и бомбы, прежде чем убивать, тоже рождают звуки. И
звуки эти соответственно воздействуют на мысли в чувства человека, пока он
жив, и от них нет защиты.
И поскольку нет человека, в душе которого музыка не вызывала бы хоть
какого-то отклика, значит, тем более нет человека, на которого не
действовала бы музыка разрушения, звуки боя.
Звуки боя воплощают реальную беспощадность войны, они синхронно
сливаются с разящим ударом металла, со смертью.
Но так как солдат длительное время пребывает в напряженном ожидании
начала атаки, он научился думать, мыслить под этой пыткой, истязуемый
звуками, и естественно, что его сознание медленно отравляется невыносимым
ощущением одиночества, чувством своей отчужденности от всего живого.
Легче переносится такое, когда солдаты, несколько суток спешно
сооружая или укрепляя оборонительный рубеж, приходят в состояние крайней
физической усталости, притупляющей способность к восприятию чего бы то ни
было, или после длительного перехода, или даже в стужу зябнут в траншеях,
что отвлекает человека от сосредоточенности на одном: ляжет этот вот снаряд
на прямое или не ляжет.
Командирам легче, им не дано права думать о себе, когда противник бьет
по рубежу; они думают обо всех бойцах подразделения, о том, сколько
боеспособных останется к критическому моменту атаки, после длительной
огневой подготовки.
Но как бы ни был отважен командир, какими бы высокими личными
качествами он ни обладал, солдат знает, что самообладание полагается
командиру по службе и званию, потому что к нему пытливо обращены десятки
солдатских глаз, беспощадно наблюдательных. Долг командира - внушать
бодрость, о чем солдату отлично ведомо.
И когда солдат солдату в это тягостное время бездействия под огнем
оказывает душевную помощь своим подвигом воли и терпения и солдат видит,
что другой переживает то же, что и он сам, это сознание вырывает человека
из одиночества, из отчуждения. Смыкает одну человеческую личность с другой,
рождает ощущение силы, братского единодушия, сопереживания. Дает бодрящее
понимание того, что не какая-то особая сверхличность обладает редкостной
нечувствительностью к смерти. А именно такой же, как ты, боец, изнемогая от
этого же страха смерти, перебарывает его. Но не в одиночку, а вместе с
тобой и во взаимной откровенности вырабатывает жажду превозмочь слабость,
как ни трудно это дается.


IV

Рябинкин на своем опыте изведал, какую целительную помощь оказывает в
бою эта утешающая, откровенная солдатская доверчивость...
Всю ночь немец обрабатывал передний край стволами больших калибров.
Снаряды лопались со звонким хрустом, вышвыривая бревна наката, ушибая
горячими тугими глыбами воздушной волны, словно падающими прямо из
распоротого неба.