"Василий Павлович Козаченко. Яринка Калиновская (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

плохого.
Хотя дедушка Нестор и бодрился, но был он уже слабым; как говорится,
пока держался, но без внучки чувствовал себя невесело. И не потому, что не
мог сам о себе позаботиться, но, скорее, потому, что уже не мог, как и
отец, скрывать, что без внучки, пусть даже и несколько коротких дней, ему
оставаться тоскливо. Хмурился, чуть не плакал, как ребенок, когда она
собиралась в дорогу И точно так же, чуть не со слезами радости на глазах,
встречал внучку, когда она возвращалась. Не скрывал того, что ждал ее все
это время, со старческим, почти детским нетерпением посматривая на дорогу.
А еще никогда не забывал приготовить к ее приходу какой-нибудь немудреный,
но неожиданный и потому приятный гостинец.
А теперь нет уже у нее и дедушки...
В первый год войны, разрываясь между трудными заданиями, небезопасными
операциями и дальними дорогами, Яринка старалась наведываться к ним хоть
иногда, присмотреть и подбодрить обоих. Но чем дальше, делать это было все
труднее и труднее. Особенно во второй год войны, когда она перешла почти
на нелегальное положение и показываться в Скальном ей было просто опасно.
И ее дедушка, ее милый дедушка Нестор, который всегда нетерпеливо
ожидал ее и горячо любил, не представляя себе жизни без внучки - последней
любви, последнего тепла в своей жизни, - так и умер, не дождавшись Яринки
из ее опасных странствий. Умер зимой, во второй год войны, один в пустой
холодной хате, никем не присмотренный. Рассказывали потом соседи: чужие
люди нашли его уже окоченевшим на второй или третий день после смерти, в
промерзшей хате... Похоронили из милости, говорили, даже без гроба,
завернув в дерюгу.
А Яринка не смогла тогда (боясь попасть в лапы Дуське Фойгелю)
навестить даже его могилу.
А отец так и жил, работал в своем лесу. Девушка знала, что и его отец,
Яринкин дедушка, тоже был лесником. Вся их семья жизни своей без леса не
представляла. Дедушка Нестор, рассказывала мама, когда отдавал свою дочь
замуж за отца, сказал будто бы на свадьбе, подвыпив: "Жаль мне тебя,
дочка, в лес отдавать. Еще волки загрызут или со скуки зачахнешь. Лесники
уже и разговаривать по-людски разучились!" А Яринкин отец на то будто лишь
по-своему кротко улыбнулся. Мама просто посмеялась над этой шуткой, а
кто-то из дальних родичей отца - близких уже не было - обиделся. Отец
любил лес и, видимо, скучал без него. Эта любовь, наверное, немного
скрашивала (если только скрашивала!)
боль утраты и одиночество... А перед самой войной согласилась
перебраться к нему на хозяйство двоюродная тетя Агафья, совсем старенькая,
одинокая, чтобы было хоть с кем словом перекинуться, душу отвести.
Когда на бюро Федя Кравчук спросил, кем она хочет стать и Ярпнка
ответила, что еще не знает, она ничего не скрывала. Она и в самом деле не
знала. Не знала, будет ли куда-нибудь поступать учиться, так как не
представляла себе, как она сможет на целый долгий год оставить на произвол
судьбы дедушку в Скальном и отца в лесу и уехать в какой-нибудь далекий
город.
...Но сложная проблема разрешилась неожиданно: ее перечеркнула война.
В воскресенье, утомленная экзаменационной лихорадкой, Яринка немного
заспалась. И когда выбралась в местечко, чтобы сделать кое-какие покупки
для дома, солнце уже стояло высоко над трубой сахарного завода и припекало