"Серая Сова (Вэши Куоннезина). Рассказы Опустевшей хижины " - читать интересную книгу автора

наконец огромным бурлящим потоком впадают в Северный Ледовитый океан.
На берегу этого сумрачного полувысохшего пруда, который в былые времена
был настоящим озером, виднеется старая заброшенная плотина - памятник
трудолюбию и терпению ее строителей. Стена плотины возвышается на четыре
фута над теперешним уровнем воды пруда; через полузавалившееся отверстие ее
арки протекает маленький журчащий ручеек, и чудится, будто он бормочет,
словно человек в полусне, но разобрать, что он лепечет, невозможно.
Всюду вокруг видны старые сооружения, построенные очень прочно и
разумно, но ни одно из них не было делом рук человека.
Из леса спускаются к озеру и идут вдоль берега старые, заброшенные
тропы давно покинутой бобровой колонии, отлично спланированной, прекрасно
выстроенной, сохранившей до сих пор своеобразную архитектуру (несмотря на
разрушительное действие времени), - лучшее доказательство мастерства и
труда.
В том месте в лесу, откуда начинаются эти тропы, видны пни - множество
пней, и на них все еще заметны следы зубов четвероногих дровосеков.
Неподалеку стоит заброшенная бобровая хатка, ее хозяев давно уже нет на
свете. Она стоит высоко над уровнем высохшего пруда, ее потайной вход открыт
для хищников; стены хатки, когда-то отлично заштукатуренные, теперь поросли
травой и побегами ивы. И все-таки она еще прочна и выстоит много лет - немой
и печальный свидетель удивительного трудолюбия ее строителей. Напротив
бобровой хатки темнеет сосновый бор. Огромные сосны, настоящие великаны, -
редкие деревья в этих краях. Наверно, потому они и кажутся такими гордыми и
безупречно красивыми. Среди сосен там и сям белеют стволы березок. Тоненькие
и стройные, они кажутся высокими деревьями, хотя их ярко-зеленые вершины,
устремленные к живительному солнечному свету, едва лишь достигают нижних
веток гигантских сосен. В тени этой рощи стоит маленькая бревенчатая
хижина - единственное свидетельство пребывания здесь человека.
Она стоит покинутая и печальная. Мох, которыми были законопачены щели
между бревнами, давно уже растрепался, вывалился, двери настежь открыты, а
выбитые окна беспомощно глядят вдаль. Даже в свои лучшие дни это было
скромное жилище, хотя труда и забот было вложено очень много, чтобы его
построить и создать уют. Следы простенького орнамента, не лишенного
художественного вкуса, до сих пор заметны то тут, то там.
Было здесь и радостно, и весело. Взгляните, и вы увидите в углу
маленькую засохшую елочку, заметите на побуревших ее ветках концы тесьмы,
которой когда-то были привязаны игрушки. Опустевшая, покинутая хижина теперь
обречена на медленное разрушение. А когда-то, в незабываемые дни здесь
ключом била жизнь, полная исканий и надежд. Это был дом, где жили не только
люди, о чем рассказывают вещи; вот там, у развалившейся койки, видно
сооружение из палок и высохшей глины: нетрудно догадаться, что здесь
поработали бобры, строившие себе хатку над прудом
Эта скромная обитель была когда-то знаменитым местом; многие обитатели
леса стали друзьями хозяина хижины. Некоторые из них переступали порог и
чувствовали себя как дома. Другие собирались вокруг хижины, инстинктивно
понимая, что никто не обидит их здесь. Они приходили то небольшими стайками,
парами, то поодиночке. Здесь можно было видеть крупных зверей и маленьких.
Здесь каждый был желанным гостем, выступал на этой скромной сцене, сказал
свое слово, сыграл свою роль и внес свою лепту в историю этого уголка земли.
Роща знала их всех, и знала хорошо. Но огромные вековечные сосны,