"Серая Сова (Вэши Куоннезина). Рассказы Опустевшей хижины " - читать интересную книгу автора

устраиваются полки, а повыше прикрепляются плетенки, где хранятся мясо, рыба
и другие продукты; это делается с тем расчетом, чтобы уберечь припасы от
вечно рыскающих голодных упряжных собак. После каждой метели через сугробы
снега люди прокладывают лыжные тропы, соединяющие их жилище с целым рядом
собачьих конур, сделанных из хвороста и утепленных снегом. Внутри вигвамов
все удивительно чисто и уютно, огонь в открытом очаге без особых хлопот
поддерживается всю ночь; труднее поддержать тепло в палатках, отапливаемых
железными печурками.
Летом, когда пройдет период весенней торговли мехами, некоторые из этих
индейских коммун отправляются в глухие уголки, расположенные вдали от
больших дорог. Индейцы не любят бледнолицых туристов и других непрошеных
гостей. Они тщательно маскируют свои тропы, и человек, который забрел в эти
глухие места, лишь случайно может обнаружить поселение индейцев.
Эти спрятанные в глухих местах поселения индейцы называют
"Оден-па-ка-инне-хекадж", что в буквальном переводе означает "Скрытый
город", "Тайный город". Такие города в наши дни уже редко встречаются, но
все-таки они еще существуют и бережно хранят старые индейские обычаи и
традиции.
Мне посчастливилось получить гостеприимный прием в нескольких из этих
независимо существующих тайных поселениях. А один раз меня приняли даже с
компанией бледнолицых туристов, чей искренний интерес и доброжелательное
отношение к "краснокожим братьям" заставили меня приложить все усилия, чтобы
получить разрешение переступить запретную границу. Вышло так, что мы разбили
лагерь в нескольких милях от одного тайного поселения, о существовании
которого мы уже догадывались. Один из туристов, возглавлявших эту компанию,
настойчиво уговаривал меня сделать попытку договориться с индейцами. Я знал,
что нога бледнолицего еще не ступала дальше причала каноэ, и на успех этих
переговоров вряд ли можно было рассчитывать. Ни в одном обществе ваше
неожиданное появление - без приглашения и без извещения - не вызовет такого
определенного, безоговорочного, полного отказе в гостеприимстве, какой вам
дадут обитатели обыкновенного индейского поселения, для которых вы
нежеланный гость. Вождь родовой группы, о которой идет речь, - Большая
Выдра - был человеком высокомерным, и, несмотря на то, что я с ним был
знаком, он никогда не приглашал меня к себе. Тем не менее как-то раз я нашел
на волоке прекрасно сделанное весло работы Большой Выдры, на котором было
вырезано мое имя. Это был отличный подарок в краю быстрых, стремительных рек
и, казалось бы, было хорошим предзнаменованием. Однако я не возлагал больших
надежд. На следующий день я попытался объяснить своим спутникам, как надо
себя вести во время таких встреч с индейцами; потом мы сели в пирогу и
поплыли к поселку Большой Выдры. Мы плыли почти час, преодолели по пути
несколько водопадов и вдруг очутились на огромном круглом озере, спрятанном
среди обрывистых холмов, поросших дикими соснами, еще не тронутыми топором
человека. По озеру мы плыли еще час прямо навстречу солнцу и наконец попали
в узкую бухточку, там за высоким выступом неожиданно обнаружили целую
флотилию каноэ: одни стояли на причале, другие были перевернуты вверх дном.
Вверх от берега вилась узкая тропа, она поднималась по невысокому склону к
роще великанов сосен. Здесь среди громадных пней на ровном месте стояли
врассыпную вигвамы и палатки. Голубой туман от дыма повис в воздухе просеки;
какие-то люди, словно загадочные тени, появились около жилья и снова
исчезли. Никто не вышел, чтобы встретить нас; была полная, угнетающая,