"Сергей Ковалев. Тапер" - читать интересную книгу автора

не ревновал. Осознав, что пора вести более респектабельную жизнь, он выбрал
себе молодую, здоровую, красивую девицу из приличной семьи - идеальную мать
для идеального потомства. Она выполнила свою роль - дети родились быстро,
выросли здоровыми и, наверное, умными.
Он не испытывал к ним никаких чувств, разве что легкое недоумение -
неужели это называют радостью отцовства?
Любовниц и любовников он перестал менять давно, в какой-то момент
перестав замечать разницу между бывшими и новыми - они сливались перед его
внутренним взором в некоего идеального андрогина без ярко выраженных черт,
без души.
Он посмотрел на собственное отражение - нет, он еще не превратился в
карикатурного старого сластолюбца, покупающего юные тела за деньги. Он еще
крепок и красив в свои почти шестьдесят: благодаря режиму, благодаря врачам
и косметологам - не без того. А главное - благодаря своему иступленному
движению к Цели.
И все равно любили не его, а лишь того, кем он был - Великого Скрипача
эпохи.
Что бы они сказали, что почувствовали бы, откройся им правда? Ведь он
давно уже - просто тапер.
Нет, конечно, он по-прежнему исполнял сам. Разумеется, ни какой
фонограммы - это было немыслимо. Но...
В первый раз это случилось незаметно даже для него самого. Играя по
десять концертов в месяц, перелетая при том из Москвы в Рим, оттуда - в
Нью-Йорк, оттуда - в Токио, плюс репетиции, административные дела, склоки
между музыкантами, контракты... Осознание происшедшего пришло позже - когда
оркестр вернулся в Москву. Впрочем, особых переживаний тогда не было.
Подумаешь, трагедия - разок отработал гастроли "без души". Все равно из
сотен тысяч услышавших поймут это, дай бог, сто человек. Да и те ничего не
скажут, а если и скажут - кто их послушает? Он - легенда!
Великий Скрипач честно отрабатывал концерт за концертом - за
десятилетия его техника стала безупречной, но это была только техника.
Улыбался журналистам и фотографам счастливой улыбкой, позируя с
женой\детьми\собаками\лошадями. В интерьере. Во фраке. В домашнем. Со
скрипкой Франческо Руджиери и со скрипкой Лоренцо Сториони.
С рассыпанных по полу глянцевых вырезок сверкал безупречной улыбкой
манекен с пустым взглядом. Великий Скрипач посмотрел на кусок пожелтевшего
картона в руке. Когда-то у него были другие глаза. Потому он и ненавидел
фотографироваться, потому не посылал маме свои фотографии... а она все равно
их увидела. Догадалась ли она? Почувствовала?
- Сатана... ты слышишь меня? Если ты существуешь, если моя душа хоть
чего-то стоит... - он запнулся, чувствуя себя невыносимо глупо. До чего же
он докатился - просить помощи у персонажей старых сказок...
Он обернулся на едва слышимый шорох. В углу напротив окна стоял очень
высокий худощавый мужчина, как показалось Великому Скрипачу - в бесформенном
черном плаще до пят. Человек поднял длинное бледное лицо в обрамлении черных
прямых волос. Великому Скрипачу показалось, что он уже видел эти усталые
глаза в лопнувших прожилках сосудов, скорбные складки у изогнутых в
презрительной усмешке губ.
- Вы... вы кто? Как вы сюда вошли?
- Ты позвал меня. Вот я и пришел.