"И.В.Коваленко. Улеб Твердая Рука (Историко-приключенческий роман)" - читать интересную книгу автора

Не работа, азарт! Улеб горд отцом, силищей его, сноровкой. Добрую
славу добыл Петря Радогощу. Скорее бы стать с ним вровень, скорее бы
познать до конца науку. Кузнечное ремесло почетней иного.
Звонким эхом метался окрест бойкий перестук. Быть на весеннем
Пересеченском торгу уличей новым изделиям приднестровских умельцев. Будет
радость и смерду и высокородному.
- Меня обещал взять в городище, не забыл?
- Обещал, возьму.
- Снова водой двинем?
- Там будет видно, - отвечал Петря сыну. - Может, запряжем рогатое
тягло, коли дороги окрепли.
Улеб мечтал, чтобы снарядили воловью колу - четырехколесную телегу, в
которой обычно возили бревна. Конечно, челнами по реке быстрей, но в том
случае требуется больше людей. Кола громоздка, зато одна, ей и двух
сменных погонщиков хватит, а челны малы, да каждому подавай по гребцу на
уключину. Снарядят колу, Улеб сможет рядом ехать верхом, скакать на своем
Жарушке.
Они переговаривались, не прерывая работы, отрывисто выкрикивая слова
в чаду и грохоте.


Глава III

Девятнадцатый день плыли корабли византийского посольства, половину
пути прошли. Шли гуськом, стараясь не слишком отдаляться от берега, чтобы
в случае бури и крушения можно было добраться до суши хоть на обломках.
Легкая, стремительная хеландия с воинами шла впереди двух менее
поворотливых торговых судов. Ветер часто сопутствовал" так что гребцы на
военном корабле то и дело отдыхали, полагаясь на влекущую силу вздувшегося
полотнища, а на остальных гребцы-невольники, несмотря на наполненные
паруса, все равно вынуждены были выбиваться из сил, чтобы не отставать.
На палубе хеландии, в окружении подчиненных ему солдат-оплитов*
Калокир полнее мог прочувствовать значительность своей персоны. Он был
спокоен за плывущую следом собственность, там оставлены верные
надсмотрщики.
_______________
* О п л и т ы - тяжеловооруженные воины-копьеносцы.

Кормчие тянули привычный заунывный напев. Выбеленные солеными
брызгами и полуденным солнцем сосновые доски верхней палубы были покрыты
грудами брошенной одежды и оружия.
На возвышенной носовой части бывалые оплиты вяло играли в кости.
Обнаженные торсы изуродованы татуировкой и рублеными шрамами, резко
выделявшимися отталкивающей белизной на загорелой коже. Угрюмо поглядывали
они то на пирующего в одиночестве Калокира, то на командира своей
полусотни, свесившегося за борт в судорогах морской болезни, плевались и
сквернословили втихомолку.
Кружили крикливые, беспокойные чайки. Бесконечной чередой убегали
барашки волн в сторону смутно видневшегося слева крутого берега. Бездонная
малахитовая вода покачивала корабли. Дельфины резвились около каравана.