"Анатолий Ковалев. Гильотина в подарок " - читать интересную книгу автора

- Есть новости?
- Кое-что, - проскрипел пенсионер. - Я смерил малышу температуру.
Убийство произошло в районе шести часов утра. Так что причастность
кухарки и гувернантки можно смело отметать. У них алиби. В доме находились
только два охранника и папаша.
- Возможно, не только они.
- Я помню о твоем предположении. На кухне ничего интересного нет. В
спальне мальчика много отпечатков. В основном женские.
- Надо снять все.
- Уже. Что еще прикажете, комиссар? - с улыбкой спросил помощник.
- Ты не очень устал, Престарелый Родитель?
Эта кличка давно закрепилась за экспертом. Какой-то страстный
почитатель Диккенса так однажды назвал его в шутку, и пошло-поехало.
- Отдохни немного, а потом пошуруешь в супружеской спальне.
- Шерше ля фам?
- Пуркуа па? - отпарировал такой же расхожей французской фразой
Еремин.
Гувернантка по имени Оля оказалась более ранимой, чем кухарка. Она без
конца утирала слезы и сморкалась в платок. Ей было под тридцать, а
производила она впечатление кроткой девственницы. У Константина мелькнула
мысль, что впечатление, наверно, обманчиво, потому что женщина недурна
собой. В его вкусе. Худенькая, но с большой грудью. Пышные рыжие волосы
волной ложатся на плечи. Лицо с тонкими чертами, как на рисунке в девичьем
альбоме, брови дугой, круглые зеленые глаза, по-кукольному загнутые ресницы
и, конечно, веснушки.
"Не может быть, чтобы на такую никто до сих пор не позарился!" -
заключил свой осмотр опытный детектив.
- В котором часу вы вчера покинули дом?
- В десять вечера.
- Это рано или поздно?
- Трудно сказать. Иногда Сергей Анатольевич приезжает в девять. А если
у Надежды Леонидовны нет спектакля, а только репетиция, то я уже в семь
уезжаю домой.
- Давно Надежда Леонидовна на гастролях?
- Две недели.
- За эти две недели что-нибудь изменилось? Во сколько обычно вас
освобождал хозяин?
- Как всегда, я его жду с девяти до одиннадцати. Он предупреждает,
если задерживается.
- И задерживался?
- Один раз, на прошлой неделе.
- До которого часа?
Она потупилась и покраснела, как школьница, не вызубрившая урок.
- До утра.
- И вы остались ночевать?
- Да. Я спала вместе с мальчиком. На той самой кровати.
Женщина вновь залилась слезами. Еремин уверовал, что она глубоко
переживает гибель своего подопечного, и проникся к гувернантке уважением.
- Ну-ну, успокойтесь, - похлопал он ее по руке. Успокаивать Еремин не
умел, а примитивный стакан воды помогал лишь от икоты. - Возьмите себя в