"Джонс Коуль(Дмитрий Колосов). Кутгар (Атланты #3)" - читать интересную книгу автора

в измерении с иными формами восприятия, то ли тот, кто на меня напал - а у
меня не было оснований сомне-ваться, что на меня напали - как-то повлияли
на мою зритель-ную функцию. Я с гадливостью представил себя слепым и
бес-помощным. Это было ужасно неприятно. Но зато я слышал и мог говорить,
и ощущал свое тело. Кроме того, легкая пани-ка, вызванная овладевшей моими
глазами темнотой, привела в относительный порядок мысли. Обретя
способность мы-слить, человек нашел способ выяснить причину своей слепоты.
Я встал, вытянул перед собой руки и двинулся вперед. Через пять шагов мои
ладони прикоснулись к чему-то твердому и пористому.
Тогда я развернулся и направился в другую сторону. И здесь была стена.
Я облегченно вздохнул. Выходило, что меня просто поместили в изолированное
от света помеще-ние, хотя я не исключал возможности, что стены есть не
более чем иллюзия, созданная существом, вторгнувшимся в мое со-знание.
Существом... Я подумал об этом существе, попытавшись представить его.
Огромный монстр, вооруженный шишкова-той дубиной, или паукообразная
тварь с чрезвычайно могучим волевым потенциалом? А может быть, кто-то,
походящий на меня - человека или зрентшианца? Этого я не знал. Я мог с
уверенностью сказать лишь одно.
Тот, в чьих руках я ока-зался, обладал способностью мыслить. Лишь
мыслящее суще-ство может поместить свою добычу в клетку. Аксиома, не
тре-бующая доказательств.
Итак, из меня сделали крысу. Стоило надеяться, что не по-допытную.
Придя к такому выводу, я продолжил изучение своей клетки. Я плюнул на
стену напротив своей головы и на-правился вдоль невидимой преграды. На
двадцать шестом ша-гу ладонь вляпалась в скользкое и мокрое. Цилиндр или
конус без какого-либо намека на дверь. Впрочем, вход, возможно, был
сверху. Тот, кто шарахнул меня по голове, вполне мог обла-дать такими
габаритами, что моя тюрьма была для него не бо-лее чем бокалом для
коктейля. И, конечно же, он всю жизнь мечтал о ручной крысе. И наконец
получил ее. Я помахал воображаемым хвостиком и устроился на полу.
Темнота и тишина - не самая лучшая компания. Первая иссушает глаза,
вторая обращает естество в слух. И вот уже кажется, что на стене дребезжит
сверчок, а тайные глубины сознания порождают гулкий звук шагов Командора.
Это шаги палача, только они могут сотрясать Вселенную своей мерной
поступью. Я явился!
Чрез миг шаги затихают, и ты внимаешь тонкому мышино-му писку. Чепуха,
здесь нет никаких мышей, но слух упорно ло-вит тонкие скребущие звуки. И
тогда наваливается темнота. Она осязаема, она душит. У темноты толстые
черные пальцы, пиявками цепляющиеся за горло. И можно отбиваться,
отбра-сывать их, но темнота не отступит. У нее скверные манеры. Ей сладко
сводить с ума.
Я свистел, желая разорвать оковы безмолвия, но мой свист тонул в
грохоте тишины.
Я таращил глаза в надежде разгля-деть хоть крохотный отблеск тени, но
тени переплелись в не-проницаемую пелерину. Гигантское черное облако
поглотило мой мирок и выело глаза. Блеклая чайка с резким голосом -
мерзкая птица из тех, что выклевывают глаза у мертвецов. Умирая, они ищут
смерти в расселинах камней, чтобы товарки не вонзили свои острые клювы в
круглые неподвижные зрачки.
Пустота, темнота и тишина. Три старухи, прядущие нить сумасшествия. Они