"Анна Котова. Сказания земли Ингесольской " - читать интересную книгу автора

все-таки благо - настоящий душ. Подставляя тугим струям то одно плечо, то
другое, то спину, то грудь, Ирена поймала себя на мысли: вот было бы здорово
устроить душ дома, в Тауркане! Занятно - я хочу современного комфорта в
варианте "завести его в нашей деревне", а не рвусь к маме, в большой город,
где все это есть, и казалось бы, привыкла ведь с детства... Пожалуй, я
охотно навестила бы маму, но ни в коем случае не хотела бы вернуться к ней
насовсем. Почуяла вкус самостоятельности, что ли?
Или это Эноу-хаари переплавляет меня из варака в полноценного оннегира?
Может, я и рыбий хвост найду, если поднатужусь?
Или это человек под елью наигрывает на дудке... Июль пахнет хвоей и
багульником, голова кругом, теплое плечо под щекой, дыхание на волосах - "ты
спишь, глупая"... Тьфу! Я не буду о тебе думать! Я о тебе целый день не
вспоминала, и замечательно, кто тебя просил!.. Потрясла головой, прогоняя
слишком яркую картину, нырнула в фуфайку, постояла немного, пытаясь
выровнять дыхание. Я - о тебе - не буду - думать! Стиснула зубы и толкнула
дверь ванной.
На столе уже ждал ужин.

-
...Но вышло так, что весь вечер именно о нем и говорили. Начали с
ледяной горки, продолжили о школе, Аглая достала из шкафа альбом с
фотографиями своих учеников - и он там был. Высокий хмурый подросток в
мешковатом свитере.
- А это кто? - спросила Ирена. - Он мне кого-то напоминает.
- Так это автор твоей любимой книжки, - ответила Аглая. - Ты знаешь его
в лицо?
- Да, два раза видела без маски, - кивнула Ирена. - Точно, он. Какой
был... угрюмый мальчик.
- О, так ты даже в курсе, кто он такой. Надо же. Он, насколько я знаю,
старается не появляться в поселке без настоятельного дела, а по делу
полагается и маска...
- Он приходил ко мне в библиотеку, взял "Античную живопись". А почему -
старается не появляться?
- Нельзя. Опасно. Вокруг него же духи вьются стаями. Люди боятся.
Так я была "настоятельным делом". А сказал - за книгой...
- Он учился у тебя в Тауркане, охо-диме?
- Нет, здесь. Когда я уже вернулась в город.
...Аглая работала в Таурканской школе двадцать лет, пока не заболела
мать. Тогда она перевелась в одну из нижнесольских школ, а позже устроилась
воспитателем в интернат. Занималась бытом, помогала воспитанникам с уроками,
заменяла при необходимости других педагогов да вела краеведческий кружок.
Оннегиры очень были этим довольны - им нравилось, что при их детях в чуждом
городе есть свой человек.
Каждый год в интернате появлялось двое-трое новых оннегиров, раз даже
сразу пятеро. А Петер в своем классе был один. Шестой класс вообще в тот год
набрали небольшой - пятнадцать человек. Только из Камней было четверо ребят,
да из Лыгани трое, из других сел по одному. Каменские сразу попытались
верховодить, лыганские уперлись, каждая команда вербовала союзников,
выясняли, кто круче, соотношение сил постоянно менялось, и, разумеется, были
жертвы. То подбитый глаз, то распухший нос, то оборванные пуговицы... Аглая