"Анна Котова. Сказания земли Ингесольской " - читать интересную книгу автора

пока почтари доставят ее сами. И Аглая же еще дала с собой гостинцев... Ерка
еле дотащил сумку до причала.
Визит к "заведующий район", чиновнику, олицетворявшему здесь управление
образованием и культурой, оказался бестолковым. Он вежливо поздоровался с
Иреной, вручил ей кассовый бланк, по которому, как и было оговорено, ей
действительно вернули деньги за поезд и автобус, но с лица его не сходило
несколько обескураженное выражение, как будто он совершенно не ожидал
появления в своем кабинете этого столичного птенца, не нюхавшего деревенской
жизни. Он даже попытался отговорить Ирену от Тауркана и библиотеки, и
намекнул, что - если она вдруг сейчас передумает, никто не обидится. Вторым
слоем за его словами так и маячило: да передумай ты, в самом деле, пока не
поздно, и катись обратно в цивилизацию по добру по здорову. Но когда девушка
выразила вслух недоумение и поинтересовалась, зачем же ей тогда написали:
приезжай, будем рады, - и кто именно это написал? - "заведующий район"
ответил: "Моя, моя подпись, все верно. Приступайте. Документы мы сами
оформим, вот тут распишитесь и можете ехать в свой Тауркан". Ирена вышла от
него со странным чувством. Сами звали, никто за язык не тянул, а теперь нате
вам. Как будто где-то за кулисами проворачивается какая-то интрига, о
которой ей никто не сообщил, а ты изволь играть тут в пьесе, Ирена Звалич, и
гадать, что происходит на самом деле. Можно подумать - местная администрация
проделала некие телодвижения, полагая их пустой формальностью, и неожиданно
для себя вызвала материальный эффект, на который вовсе не рассчитывала.
Ну и ладно. Вот она я, материальный эффект, и я так далеко забралась,
что и не подумаю теперь, когда я почти у цели, поворачивать назад. Едем.
На корме возле мотора сидел хозяин лодки, хмурый бородатый мужик,
краснолицый, русый и голубоглазый, нисколько не похожий на большинство
местных, и излучал раздражение. Взялся довезти и принял в уплату жирного
зайца - пришлось выходить на реку, а погода противная, и переть теперь до
самого Ингеролу, и неохота, и надо, раз обещал... Да тем более оннегирам. Ну
их, еще накличут пакость какую на голову... Загорелось им, вишь,
библиотекаря, да немедленно. Два года у них в библиотеке работать некому, а
тут прикатила пигалица из несусветной дали, аж из столицы, и вези ее вот
прям щас, не дожидаясь погоды. Ладно бы дождь, оно противно, конечно, но
терпимо, а если поднимется ветер? Тьфу-тьфу, не накликать бы. Все знают,
какие ветры дуют на оннегирских озерах.
Разумеется, ничего этого он не сказал вслух. Только смотрел угрюмо.
- Что это он, сердится? - тихо спросила Ирена у парнишки.
- Сердится, - кивнул Ерка. - И боится. Варак он.
- Кто? - удивилась Ирена. Почувствовала себя неловко: нехорошо
обсуждать человека вот так. Добавила поспешно: - Ты мне сейчас не объясняй,
потом расскажешь. Обидится еще.
- Объясню, - ответил Ерка. - Это надо. Но да, потом. На озере.
Замолчали.
Слева сплошной хвойный лес вдруг прервался, а лодка, приблизившись к
этому просвету, замедлила ход.
- Соленга, - сказал Ерка. - Теперь по ней до Ингеролу.
Моторка вошла в приток и прибавила газу. Соленга, узкая, быстрая,
прозрачная, пыталась выпихнуть лодку обратно в Солу, судно сопротивлялось и,
упрямо подвывая, лезло против течения. По обоим берегам - кустарник,
макающий в воду ветви, а за ним - деревья, деревья, деревья, и над головой