"Леонид Костюков. Мемуары Михаила Мичмана (повесть) " - читать интересную книгу автора

флакон) жасминных духов.
Стену дома напротив увивал плющ - он тянулся с балкона на верхний
балкон и так далее, все четыре этажа. Солнце освещало каждый камень в стене,
тени оставались черны и глубоки. Тучная медноволосая женщина распахнула
окно - рама поддалась неохотно и со скрипом, стекло по пути поймало
солнечный шар и полыхнуло им. Женщина неожиданным фальцетом позвала домой
некоего Анри. Все это заняло две или три секунды.
Иван оглядывался, хищно поводя ноздрями. Боже, я превосходно понимал,
что творилось в мозгу будущего нобелевского лауреата. Он искал нишу в стене,
или сумрачную кладовку, или огороженный портьерой угол.
Бунин звонко щелкнул пальцами, подзывая свою ундину. Та мгновенно
нарисовалась с блокнотиком, как бы невзначай направив оба своих округлых
орудия прямо в лицо клиенту. Иван нервно уточнил, какие именно сорта кофе
наличествуют в заведении и точно ли кенийский поступает напрямую из Кении.
Чертовка отвечала в том роде, что последний вопрос выходит за рамки ее
компетенции, и было собралась идти к хозяину, как Иван схватил ее за руку
пониже локтя.
Пару минут он шептал что-то в увитое локоном ушко; девушка то хихикала,
то смущалась напоказ, в конце же концов ее щеки непритворно заалели, и она
как-то особенно искренне, по-детски мотнула головой. Увидев, насколько
огорчился темпераментный русский месье, наша чаровница и сама расстроилась,
воровато огляделась, сообщила что-то на ухо Ивану и вдруг наградила его
сочным поцелуем в губы, после чего удалилась на кухню.
Бунин закурил - ему удалось зажечь спичку с третьего разу.
Он попробовал улыбнуться.
- Хозяин может уволить ее, - пояснил Иван. - Вот ведь скотина!
Теперь я понимаю, почему профсоюзы так борются против монополий.
Он порывисто вздохнул, потом затушил сигарету о блюдце, оставив там
след темно-серого пепла. Аромат жасмина все еще висел в полумраке.
- Но, Жан, вы ведь можете встретиться с ней вечером, когда кончится ее
смена.
Лицо моего приятеля исказила легкая гримаса. И вновь мне стало
ослепительно ясно, что пронеслось в его голове.
Во-первых, вечер был так же далеко, как Пекин. Во-вторых, кто знает,
как расположится к вечеру душа. В-третьих, Вера, и Галина, и кто там еще...
Мгновенный порыв, приключение противились расчету, скучной системологии лжи.
Если уж разрабатывать интригу, то полезнее вместить ее в рассказ.
Тонкие пальцы Ивана смяли и раскурочили сигарету, потом отряхнулись от
табачного праха.
- Итак, Мишель, как вам последний опус Жоржа Иванова?
И, не дождавшись моего ответа, Бунин еще минут десять рассуждал об эссе
Жоржа, как всегда сочно, гибко и любопытно.
Сегодня утром я ехал на электричке по изнанке московских кварталов -
потянуло жасмином, и я вспомнил тот жасмин, и Ивана, и обаятельную
официантку. Ароматы пунктирами пронизывают человеческую историю. А вот
густой копченый запах пропитки для шпал - и воспоминание далеко не такое
ностальгическое...
...Восемнадцатый год, Киев, зал железнодорожного ожидания. Я сижу,
прислонясь спиной к выстуженной стене; через огромные дыры в штукатурке
виден ровный прямоугольный орнамент красного кирпича.