"Евгений Костюченко(Краев). Блюз для винчестера ("Блюз для винчестера" #1) " - читать интересную книгу автора

с торчащими наверху кончиками жердей. "Вот они, вигвамы", - догадался
Степан.
Две серые лайки выбежали из-за вигвамов и залаяли, не приближаясь к
пришельцу. Степан на всякий случай остановился.
В ближней палатке откинулся полог, и в проеме показалось бледное лицо.
Собаки мгновенно умолкли и уселись на снег. Индеец стоял на коленях,
придерживая полог рукой. Кожа его была совсем не красной, а сероватой, как
оберточная бумага. Черные прямые волосы выбивались из-под засаленной шляпы с
куцыми полями. Оттава, не мигая, смотрел на Степана и не поднимался с колен.
"Ну и как прикажете вступать с ним в контакт? - призадумался Гончар. -
На каком языке тут принято общаться?" Он подошел ближе и сказал, указывая на
себя пальцем:
- Я - Стивен. Сти-вен.
Затем он показал индейцу блокнотик с чеками:
- Доктор Фарбер. Бобры. Я брать бобры. Для доктор Фарбер. Давать тебе
чек. Много бобер. Много чек. Понимаешь?
За спиной индейца захныкал ребенок. Оттава с трудом поднялся на ноги и
вышел из палатки, опустив полог за собой. На нем был длинный, ниже колен,
балахон песочного цвета, с темно-коричневой полосой по нижнему краю, с
болтающимися деревяшками вместо пуговиц. Индеец запахнул полы своей одежды,
продев деревяшки в плетеные петельки, и разгладил пальцами пряди волос,
заводя их за уши.
- Мои дети плачут от голода, - сказал он. - Мое ружье и капканы украли
белые. Все мои соседи умерли. Мы ждали смерти, но вместо нее пришел ты. Ты
понимаешь, что я говорю?
Он говорил важно и медленно, его узкие черные глаза оставались
полузакрытыми, и только с последними словами индеец посмотрел в лицо
Степана.
- Может быть, ты знаешь только три слова - "бобры", "чеки" и "доктор
Фарбер"?
- Это уже четыре слова, - сказал Гончар. - Не беспокойся, я все
понимаю. Просто я никогда не говорил с индейцами.
- Я вижу. Значит, ты Стивен? Меня зовут Ке Шау Тин. Заходи, сейчас мы
приготовим еду. А потом пойдем за бобрами для доктора Фарбера.
Степан, пригнувшись, шагнул под полог. В центре вигвама тлел среди
камней слабый костер. Тонкие волокна дыма взвивались к отверстию в крыше.
Неосторожно вдохнув добрую порцию спертого кислого воздуха, Гончар стиснул
зубы, чтобы подавить рвотный рефлекс. Он разглядел в полумраке несколько
бледных лиц с черными блестящими глазами. Дети лежали на шкурах, кутаясь в
драные бурые одеяла.
Ке Шау Тин указал ему на место за очагом, напротив выхода, и произнес
короткую фразу. Степан осторожно пробрался вдоль наклонной стены, опустился
на корточки и протянул озябшие руки к огню.
Дети зашевелились, усаживаясь вокруг очага. Один из них, мальчонка лет
десяти, поднялся, затягивая пояс на своем балахоне, и вышел вслед за отцом.
Из проема повеяло таким свежим морозным воздухом, что Степан не выдержал и
выбрался из вигвама.
Ке Шау Тин стоял на коленях перед лайкой, держа ее морду обеими руками.
Собака беспокойно виляла хвостом, но не вырывалась. Вторая лайка лежала
рядом на снегу, понуро опустив морду на вытянутые лапы.