"Сергей Костин. Рам-рам " - читать интересную книгу автора

автостраде и снова свернули к побережью. Здесь у самого пляжа был ряд
четырехэтажных одинаково серых домов с редкими маленькими окнами. Я невольно
позавидовал их обитателям: мне всегда хотелось жить в стране, где от
солнечного света надо прятаться. Потом пошли виллы, белеющие из-за живых
изгородей и заборов, более или менее высоких. Дом, к которому мы подъехали,
с дорога виден не был. Машина въехала в глухие ворота и остановилась у самых
дверей. Я оглянулся: двор виллы был отрезан от окружающего мира живой
изгородью в человеческий рост. Гостей этого дома явно берегли от чужих глаз.
На территории виллы было еще двое охранников, мужчин лет
тридцати-тридцати пяти, без особых примет и приученных не привлекать к себе
внимания. Наш водитель был третьим - таким же бесцветным. Все они были в
рубашках с короткими рукавами, но жестким воротничком и в галстуках. Лешка
снял с шеи свой и, не развязывая узел, протянул его единственному
воспитаннику этого детского дома, у которого его не было.
- Спасибо! Больше, надеюсь, не понадобится.
Мы вошли в дом - в гостиную с мягкими диванами, низким стеклянным
столиком между ними и барной тележкой. Из кресла, отложив книгу, поднялась
небольшого роста молодая женщина - это и была Маша. Мы пожали друг другу
руки и сказали: "Здравствуйте!" То есть Маша сказала еще: "Я - Маша!", не
знаю, настоящее это ее имя или нет. А я, поскольку было еще неизвестно, кто
я в данном случае - да и кто она такая, - просто сообщил ей, что мне очень
приятно. С охранниками меня не знакомили, и они ограничились вежливыми
приветствиями по-русски. Но Маше, как я сразу заподозрил, какая-то роль в
этой операции отводилась.
Лешка - барин. Он тут же развалился в кресле, так что роль хозяина
пришлось выполнять мне. Я, как и полагается джентльмену, редко пью до захода
солнца, но с Кудиновым как-то всегда так получается, что мы начинаем
надираться с момента, когда встречаемся. Однако, будучи людьми
ответственными, которым предстоят серьезные разговоры, и учитывая, что
солнце осветило Святую землю совсем недавно, я сделал нам пока по бакарди с
апельсиновым соком на целом торосе из кубиков льда. Маша пила кофе. Черный,
без сахара и сливок.
- Сначала о деле или хрен с ним и просто начнем жить, как мы это
понимаем? - спросил Кудинов, призывно поднимая свой стакан.
- Раз я ночую здесь, вероятно, времени хватит и на то, и на другое, -
предположил я. - Но с началом надолго откладывать не стоит. Ваше здоровье!
Мой жест включал и Машу. Но она лишь как-то странно дернула ртом.
Последнюю пару минут она с некоторым беспокойством переводила взгляд с
одного на другого. Здравый смысл подсказывал ей, что мы, скорее всего, шутим
по поводу нашего намерения отметить встречу по-русски. Она нас плохо знала!
- Лехайм! - отозвался Кудинов. - Ну, раз уж мы в Израиле.
Лешка отхлебнул из своего стакана, покосился на бутылку с ромом:
видимо, я сделал смесь слишком щадящей на его вкус, но, вероятно, вспомнив
про ранний час, добавлять не стал.
- Я вас познакомил? - встрепенулся он. - Юра, это твоя жена Маша! А
Юра - это ты, - уточнил он.
Я вспомнил, что приехал не только для того, чтобы посидеть по-мужски со
своим единственным другом.
- Понятно, - кивнул я и перешел к делу. - А ты, когда Ромку видел в
последний раз?