"Сергей Костин. Легион Безголовый" - читать интересную книгу автора

- Слышала, что мужик сказал? Поет кто-то в самолете. Может, ошиблись
диспетчера?
Машка задумчиво поглаживает голову.
- Напарник, не тереби мозги. Прибудем на место, все выясним. Лично я
думаю, ничего серьезного не ожидается. Мы ж не в Копенгагене - в России. У
нас одна правда и закон один. Разберемся. Расскажи лучше, когда ты у
Садовника последний раз был.
Вопрос о Садовнике до недавнего времени считался закрытой темой.
Человек, усилиями которого был создан отдел "Подозрительной информации",
человек, который, не жалея ни личного, ни обеденного времени на борьбу со
всякого рода агрессией по отношению к Земле, восьмой месяц находится на
излечении. Нет, не в кремлевской больнице. В обыкновенной психушке. Взяли
его на порче общественных газонов. Ромашки собирал. У Садовника
действительно бзик имелся: лепестки у ромашек окучивать.
Думаю, взяли его внезапно. Иначе с чего вдруг Садовник растрепался, что
он чуть ли не единственный спаситель человеческого общества и представитель
неофициального правительства Земли, занимающегося проблемами безопасности
планеты. За то и лечится. Для психиатров такая история болезни достаточное
основание для изоляции.
- Недели две назад ходил.
- Мне неприятно говорить о Садовнике. Необычный он человек. Слишком
много знает и слишком мало говорит.
- Лесик, можешь отвечать более развернуто?
- Нечего отвечать. Самого не видел, не смог пробиться. Санитары
говорят, что сидит на койке, пускает слюни. Нянечки на него жалуются. Совсем
старушек загонял с уткой. Выпиской даже не пахнет.
- Да... - вздыхает Машка. - Был человек, и практически нет человека. А
помнишь, какими делами ворочал? Генералы шапки каракулевые перед ним ломали.
Угробов моргнуть не смел.
- Чего уж там. Подъезжаем вроде?
В окнах показываются приземистые очертания аэропорта. Стоянка личного
транспорта пуста. На въездной эстакаде ни одного автобуса. Зато огромная
очередь желающих покинуть вокзал.
- Лейтенант, видишь, что творится? - Дядечка водитель специально для
сотрудников милиции говорит в микрофон. - Аэропланы не прилетают, не
улетают. А народ, как из дыры черной, на остановки прет. Полными автобусами
в город отвожу.
Пробираюсь к передним дверям.
- Ты, батя, вот здесь остановись. Незачем народ беспокоить.
- А его беспокой не беспокой, он все равно беспокойней не станет. Ему ж
все до плафонов. Ты, лейтенант, разберись здесь по всей строгости закона.
Если помощь потребуется, завсегда готов. Сам помогу и товарищам передам.
Выходим. Автобус, фыркнув, ползет к остановке. Очередь, с чемоданами,
сумками и рюкзаками, волнуется, проверяя нумерацию по ладошкам. Люди
ругаются, толкаются, проявляя недисциплинированность и зачатки общественного
беспорядка.
Маленький мальчик, с бумажным самолетиком в руках, с укором смотрит на
меня. Словно спрашивает, что ж ты, дяденька лейтенант, порядок не наводишь?
Отвожу взгляд. Хочу, но не имею права. Для другого вызван.
Автоматические двери вокзала никак не хотят распахиваться. Баобабова,