"Сергей Костин. Лысая голова и трезвый ум" - читать интересную книгу автора

труде. Нам случайные люди не нужны. Вот, лейтенант, - капитан нежно гладит
папку. - От себя отрываю. На старость берег. Но знать судьба твоя такая,
счастливая. Первое дело должно запомниться на всю оставшуюся жизнь. Может
так случится, лейтенант, что и вспоминать нечего будет. Жизнь опера хоть и
прекрасна, но коротка. Точно нашатырь не нужен?
Сморкается капитан долго и даже красиво, выводя носом затейливые
латиноамериканские мелодии.
- Здесь, лейтенант, серьезнейшее дело, - прочистив нос, который
наверняка чувствует преступление в радиусе одного километра, капитан одним
пальцем откидывает обложку. - Вот ты недавно подумал о крутом американском
парне из одноименного сериала? Не надо слов, лейтенант. Я старый опер и
должен знать мысли подчиненных. Но вернемся к делу. Взгляни-ка на это.
Капитан протягивает фотографию.
Небритая бандитская морда с мутными от преступных мыслей глазами. Под
левым глазом синяк, говорящий о том, что бандит участвовал в
несанкционированном разделе рыночной собственности. Рубашка с улыбающимися
кружочками, что явно указывает на принадлежность к определенной преступной
группировке. Не олигарх, конечно, но и не мелкая сошка. Надо брать
немедленно, пока не ушел за границу.
- Это дворник из восьмого микрорайона, - капитан вставляет в рот новую
сигарету, шарит в нижнем ящике стола, вытаскивает спичку, трет о голову и
лихо добывает пламя посредством чирканья спички о мое личное дело. - Куришь?
- Нет, - я еще раз внимательно вглядываюсь в фотографию. Щетина от
недельного запоя. Синяк от собутыльника. Рубашка от гуманитарной помощи.
Глаз алмаз.
- Запомни это лицо, лейтенант, - капитан ищет, куда бы стряхнуть пепел,
но, не обнаруживая ничего подходящего, стряхивает в стол. - Запомни
хорошенько. Потому что это единственный свидетель особо важного
государственного дела.
Сердце возбужденно гонит по венам кровь, временами останавливается,
чтобы подпрыгнуть от радости и от волнения.
- Подробности? - превращаюсь во внимание.
- Будут и подробности.
Капитан пристально смотрит в глаза, поднимается, подходит к двери,
проверяет, плотно ли прикрыта. Тенью скользит к окну, наглухо завертывает
пыльные жалюзи. Затем для чего-то заглядывает под стол.
- Меры предосторожности, сынок, - объясняет он.
Понимающе киваю, соглашаясь. Предосторожность в нашей работе превыше
всего.
- Информация секретная и разглашению не подлежит.
Капитан ждет моей реакции. Я молчу, преданно глядя в капитанские глаза.
- Хорошо, лейтенант. История эта темная. Можно даже сказать чертовщина
натуральная. Преступление необычное. Не всякий распутает. Но у тебя,
лейтенант, должно сил хватить. Как известно, новичкам и налоговым
инспекторам всегда везет. Орден не обещаю, но медаль на сто процентов. А
теперь слушай.
Капитан манит пальцем, приказывая пододвинуться поближе. Что я и делаю.
Дым от сигареты скоблит по глазам, капитан расплывается, словно изображение
в комнате смеха. Но я делаю усилие и, затаив дыхание, вслушиваюсь в тихие
слова начальника.