"Любовь Тимофеевна Космодемьянская. Повесть о Зое и Шуре (про войну)" - читать интересную книгу автора

людей, и все улыбаются. Кто-то машет нам рукой, кто-то окликает нас, но мы
едва замечаем их: мы слишком поглощены своим путешествием.
И вот под ногами снова твердый пол. Как красиво кругом! Там, наверху,
хлещет холодный дождь, а здесь...
Я как-то слышала об одной старой сказительнице: всю свою жизнь она
прожила в родной деревне - и вот ее привезли в Москву, она увидела трамваи,
автомобили, самолеты. Окружающие были уверены, что все это поразит ее. Но
нет, она все приняла как должное. Ведь она давно свыклась со сказочным
ковром-самолетом и сапогами-скороходами, и то, что она увидела, было для нее
просто осуществлением сказки.
Нечто похожее случилось и с ребятами в метро. Восхищение, но вовсе не
удивление было написано на их лицах, как если бы они воочию увидели знакомую
и любимую сказку.
Мы вышли на платформу - и вдруг в конце ее, в полумраке туннеля, возник
глухой, нарастающий гул, вспыхнули два огненных глаза... Еще секунда - и у
платформы мягко останавливается поезд: длинные светлые вагоны с красной
полосой по нижней кромке широких зеркальных окон. Сами собою открываются
двери, мы входим, садимся и едем. Нет, не едем - мчимся!
Шура приникает к окну и считает огоньки, мгновенно проносящиеся мимо.
Потом поворачивается ко мне.
- Ты не бойся, - говорит он, - в метро аварий не бывает. Об этом даже
написано в "Пионерской правде". Тут есть такие автостопы и светофоры - они
называются "электрические сторожа"...
И я понимаю: этими словами он успокаивает не только меня, но немножко -
самую малость! - и себя тоже.
Мы побывали в этот день на всех станциях. Всюду мы выходили,
поднимались на эскалаторе наверх и потом снова спускались. Мы смотрели и не
могли насмотреться: аккуратные плитки изразцов, точно пчелиные соты, на
станции имени Дзержинского, огромный подземный дворец Комсомольской площади,
серый, золотистый, коричневый мрамор - все было чудесно.
- Смотри, мама! Тут и правда красные ворота сделаны! - воскликнул Шура,
указывая на ниши в стене станции "Красные ворота".
Нас с Зоей совершенно покорили наполненные светом колонны на станции
"Дворец Советов"! вверху, сливаясь с потолком, они раскрывались, как
какие-то удивительные, гигантские лилии. Никогда я не думала, что камень
может казаться таким мягким и излучать столько света!
Вместе с нами был темноглазый круглолицый мальчик. ("Вожатый первого
звена", - пояснила Зоя, заметив, как я прислушиваюсь к тому, что он
рассказывает.) Сразу чувствовалось, что он из тех ребят, которые
интересуются всем на свете, запоминают слово в слово все, о чем читают.
- Тут мрамор со всей страны, - сообщает он. - Вот это - крымский, а это
- карельский. А на Кировской станции эскалатор в шестьдесят пять метров.
Давайте сосчитаем, сколько времени мы спускаемся.
Они с Шурой тут же поднялись наверх и снова спустились.
- Давайте еще сосчитаем, сколько человек спускается зараз! - предложил
Шура.
Минуту они стояли неподвижно, сосредоточенно наморщив лбы и беззвучно
шевеля губами.
- У тебя сколько получилось? Сто пятьдесят? А у меня сто восемьдесят.
Считай, что сто семьдесят. Десять тысяч человек в час - вот это здорово! А