"Любовь Тимофеевна Космодемьянская. Повесть о Зое и Шуре (про войну)" - читать интересную книгу автора

них, не так заметны, не так поражают. Но теперь, после долгой разлуки, я не
могла наглядеться на своих ребят и поминутно открывала в них что-нибудь
новое.
Зоя очень выросла. Она стала совсем худенькая, большие серые глаза
точно светились на смуглом лице. Шура тоже вытянулся и похудел, он был очень
силен для своих шести лет: он без труда приносил воду из колодца, помогал
бабушке, когда она стирала, - носил к речке таз с бельем.
- Он у нас богатырь, - сказала она мне, с гордостью поглядывая на
внука.
В первые дни дети ходили за мною повсюду, не отпуская меня ни на
минуту.
- Мы с тобой уедем, да? Ты нас больше не оставишь? - спрашивали они
меня по десяти раз на день, заглядывая в глаза.
- Да разве вам плохо тут?
- Хорошо, только без тебя скучно. И без папы. Нет, уж ты нас больше не
оставляй! Забери с собой, ладно? Заберешь?
Зимой Зоя и Шура болели скарлатиной. Около трех месяцев они совсем не
встречались со сверстниками; единственным их обществом были дедушка с
бабушкой. Неудивительно, что ребята переняли "взрослую" манеру рассуждать.
Забавно было слышать, как солидно и вразумительно разговаривала Зоя.
- Маленьким курить не годится, - веско, с расстановкой, совсем как
бабушка, сказала она как-то соседским мальчикам, - долго ли до беды, еще
пожар наделаете!
В другой раз я слышала, как она наставляла подругу:
- Параня, ты зачем говоришь по-рязански: "ня знаю", "ничаво"? Ты
послушай, как другие говорят: "не знаю", "ничего".
Как-то Шура разбил чашку, но не сознался. Зоя посмотрела на него в упор
и нахмурилась.
- Зачем говоришь неправду? Врать нельзя! - строго сказала она со всей
убежденностью своих неполных восьми лет.
... Мы не расставались в то лето. Вместе ходили в поле, на речку,
вместе помогали бабушке по хозяйству и даже спали рядом. И никак не могли
наговориться.
- Я пойду осенью в школу? - спрашивала Зоя. - В московскую? А меня не
засмеют, что я читаю плохо? Скажут: вот, деревенская, как читает! Ты им
скажешь, что я всю зиму болела? Ты не забудь, скажи!
- И я тоже в школу пойду, - повторял Шура. - Я один не хочу. Я с Зоей
хочу.
Они еще больше подружились за этот год. И прежде они редко жаловались
друг на друга, а теперь этого никогда не случалось: все свои споры и
размолвки они решали между собой, без старших; повздорив, быстро сами,
мирились и всегда горой стояли друг за друга.
Бабушка рассказала мне такой случай.
Незадолго до моего приезда в Осиновых Гаях гостила жена брата Сергея со
своими детьми, Ниной и Валерием. Дни стояли жаркие, ночи душные, и решено
было, что Анна Владимировна вместе со своими ребятами будет ночевать на
сеновале. Туда же отправились Зоя с Шурой. Легли. И вдруг Шуре, лежавшему с
краю, вздумалось напугать гостей. Он укрылся с головой, уткнулся носом в
сено... и в ночной тишине послышалось какое-то таинственное шипенье.
- Мам, слышишь, змея! - прошептала испуганная Нина.