"П.А.Кошель. История сыска в России, кн.2 ("Энциклопедия тайн и сенсаций") " - читать интересную книгу автора

эмигрантской жизни, тщательно скрывавшиеся от посторонних. Г. Гансен,
выправивши французский стиль брошюры, отыскал для издания фирму, а самое
напечатание брошюры обошлось мне в 200 франков.
Наконец, на отпечатание двух протестов против Тихомирова мною дано было
из личных средств 300 франков, а на брошюру Тихомирова "Почему я перестал
быть революционером" доставлено было моим сотрудником Л. и вручено
Тихомирову тоже 300 франков. Все же остальные расходы происходили в пределах
отпускаемых мне агентурных средств.
Взявши на себя смелость доложить обо всем этом, я имел в виду
единственно исполнить приказание Вашего превосходительства и никогда не
дерзнул бы самостоятельно выступить с исчислением расходов, понесенных мною
лично и без предварительного разрешения, по кон-спирациям с Тихомировым и
его кружком.
Примите, Ваше превосходительство, уверения в моем глубоком почтении и
беспредельной преданности.
Вашего превосходительства покорнейший слуга П.Рачковский".
Жюль Гансен, родом датчанин, принял французское подданство и играл
значительную роль в политических и газетных кругах Парижа: он был советником
французского министерства иностранных дел и постоянным сотрудником многих
парижских газет, состоял он также корреспондентом петроградских "Новостей"
Нотовича. Очень вероятно, что в "Новости" его устроил Рачковский, который
тоже когда-то, в начале своей карьеры, посылал корреспонденции Нотовичу из
Архангельска.
Жюль Гансен был очень близок с русским послом в Париже бароном
Моренгейном, с которым познакомился еще в Копенгагене, где Моренгейн был
раньше посланником.
Сообщаем эти сведения, так как они проливают свет на некоторые моменты
зарождения франко-русского союза. Гансен и Рачковский играли значительную
закулисную роль в заключении этого союза. В начале века Гансен выпустил даже
книгу о первых шагах творцов альянса-Дурново вполне согласился с доводами
Рачковского и представил товарищу министра внутренних дел доклад, в котором,
излагая заслуги Рачковского, просит выдать ему 9200 франков в качестве
возмещения понесенных им расходов, но товарищ министра оказался более скупым
и менее благосклонным и разрешил выдать лишь 7 тысяч франков. Рачковский
немедленно же воспользовался этим и обратился в департамент с новым
ходатайством о выдаче соответственных пособий его доблестным помощникам,
которые, по его словам, "при различных фазисах борьбы с тихомировскими
организациями, особенно внутренние агенты, руководимые сознанием долга,
выказали так много энергии, терпения и выдержки".
В ответ на это ходатайство Дурново прислал Рачковскому телеграмму от 1б
декабря 1888 года: "Можете представить списки денежных и почетных наград,
обозначив время получения последних".
Начальство недаром любило и награждало Рачковского; он проявлял
поистине изумительную энергию и своеобразный талант в организации
заграничного политического сыска. По мере развития революционного движения и
колоссального роста заграничной эмиграции развивалась и деятельность
Рачковского и росла его мощь: все революционные заграничные группы, все
выдающиеся эмигранты: Плеханов, Кашинцев, Лурье, Алисов, Кропоткин, Лопатин,
Лавров, Сущинский, Бурцев и другие - были окутаны паутиной как внутреннего,
так и внешнего наблюдения.