"П.А.Кошель. История сыска в России, кн.2 ("Энциклопедия тайн и сенсаций") " - читать интересную книгу автора

пудов шрифта.
Директор Департамента полиции П. Н. Дурново был чрезвычайно горд этой
победой над заграничной крамолой, министр внутренних дел граф Толстой тоже
был чрезвычайно доволен и счел своим верноподданническим долгом доложить о
подвиге Рачковского и его сотрудников царю. 6 декабря 1886 года Рачковскому
было сообщено, что ему высочайше пожалован орден св. Анны 3-й степени, а сам
он произведен в чин губернского секретаря, а дворянину Владиславу Милевскому
пожалован чин коллежского регистратора, кроме того, товарищ министра
внутренних дел, признавая деятельность парижской агентуры заслуживающей
полного одобрения и поощрения, назначил большие денежные награды всем
служащим агентуры, а именно: Рачковскому 5 тысяч франков, сотруднику в
Женеве (Турину) 3 тысячи франков, Милевскому 1500 франков, Бинту 1500
франков, сотруднику Л. (несомненно Ландезену) - 500 франков, Барлэ 500
франков и филерам: Риану, которого Рачковский аттестует - "единственный, к
сожалению, способный и в высшей степени добросовестный агент французской
организации", 500 франков, Продеусу, Козину и Петрову по 300 франков,
Мельцеру 250 франков, Росси, Амали и Лазару по 200 франков.
Народовольческая типография в Женеве скоро возродилась, но Рачковский,
не задумаываясь, произвел на нее новый налет и уничтожил дотла и
отпечатанные листы, и книги, и все шрифты. В набеге участвовали французский
гражданин Бинт, швейцарский гражданин (тот же, что и в первый раз) и
наблюдательный агент. За новый подвиг Бинт получил 500 франков и золотую
медаль на Станиславской ленте, а швейцарский гражданин всего лишь 600
франков.
Эти выступления Рачковского не убивали в нем все же и политика.
Небезынтересно отметить, например, что еще в 1886 году Рачковский,
донося департаменту о скором приезде в Петербург генерального парижского
консула Карцева, который должен был, между прочим, ходатайствовать о
награждении некоторых членов парижской префектуры с префектом Гроньоном во
главе, поддерживает это ходатайство следующим образом: "При успешности
названного ходатайства наши политические отношения с местной префектурой,
как первенствующим полицейским учреждением в Париже, несомненно, должны
стать на вполне прочные основания, укрепивши за мною возможность действовать
без всяких внешних стеснений со стороны г. Гроньона и его подчиненных, а
также и пользоваться их прямыми (хотя, конечно, негласными) услугами во всех
потребных случаях".
Вообще положение Рачковского настолько укрепилось, что в 1887 году
Дурново сам предлагает Рачковскому не возобновлять контракт с Барлэ, а взять
организацию и внешней агентуры полностью в свои руки.
Отвечая на это предложение, Рачковский сообщает Дурново, что Барлэ уже
три года фактически устранен от агентурного дела, но что, удаляя его
совершенно, необходимо, во избежание различных неприятностей, назначить ему
пенсию в 3 тысячи франков в год; большинство же агентов Барлэ Рачковский
предлагает отпустить за полной их негодностью. После этой реформы парижская
внешняя агентура принимает следующий вид: заведующий наружной агентурой
коллежский регистратор Милевский, 4 русских агента - Продеус, Козин, Петров
и Мельцер с прежним содержанием, 4 французских агента с содержанием - Риан и
Бинт по 400 франков, Дюгэ и Дов по 250 франков; пенсия Барлэ, расходы
французских агентов, консьерж в доме Юрьевской - все эти издержки, по словам
Рачковского, не будут превышать 1500 франков в месяц.