"Елена Николаевна Кошевая. Повесть о сыне " - читать интересную книгу автора

палач ещё злее стал мучить Остапа, и тут дрогнула казацкая душа. И сказал
Остап, глядя на врагов:
"Всё чужие, неведомые мне лица! Где ты, батько? Слышишь ли ты меня?"
"Слышу, сынку!" - вдруг громко ответил Тарас Бульба.
Вздрогнули паны, бросились искать Тараса, но его и след простыл!..
Наслушается, бывало, Олег таких рассказов, выстрогает себе саблю,
подбежит ко мне:
- Мамочка, прощай! Я сейчас воевать иду!
Он собирал своих боевых друзей - мальчишек, они спешно седлали своих
коней - палки и прутья - и с гиком и воем кидались на врага - придорожную
крапиву и бурьян.
С войны возвращались в царапинах, ожогах от крапивы, а нередко и в
синяках. Они выстраивались в очередь, с гордостью подставляя мне свои
боевые раны для перевязки.
А однажды Олегу вздумалось напасть на соседского петуха. Петух
отличался лютым нравом и особенно не любил почему-то детей, и эта "боевая
операция" Олега кончилась очень плачевно... Услышав отчаянный вопль, я
бросилась в соседний двор и увидела несчастного воина распростёртым на
земле. Петух наскакивал на него, колотил его лапами и клювом, а воин вопил
самым бесстыдным образом.
- Как же ты поддался петуху? - спросила я с возмущением.
- А у меня сабли с собой не было, - оправдывался он, вытирая слёзы, -
а то бы я показал ему, как нападать на людей!
Петух исцарапал его в кровь, пришлось перевязать сыну его первые
настоящие раны. Он мужественно терпел и даже не поморщился, когда я
заливала их йодом.
После он рассказывал отцу, что петух напал на него, как паны на
Остапа, но только Остапа Тарас выручить не мог, а вот мама отбила его у
злого петуха.
- Но вёл ты себя далеко не как Остап, - добавила я.
И Олег промолчал. Задумался.


РАСТЁТ МОИ МАЛЬЧИК

В четыре года Олег умел уже читать и писать. Я сфотографировала сына.
Он подарил фотографию бабушке и дедушке и с моей помощью вывел на ней:
"Дорогим дедушке и бабушке на память от вашего единственного внучика,
здесь мне четыре года".
Он охотно писал письма своей тёте Тасе и бабушке. Адрес на конверте,
на горе почтальонам, надписывал тоже сам.
Как подсолнух поворачивается к солнцу, так и мой Олег тянулся к
людям.
Его большие карие глаза были жадно открыты на всё. Музыка или песня
шла прямо к его сердцу, и особенно любил он наши украинские песни, то
грустные, то буйные, то радостные и всегда мелодичные.
Как сейчас, вижу: вечер, сыну пора спать, но он никак не может
угомониться. Его дядя, Павел Кошевой, тоже большой друг Олега, носит
племянника на руках по комнате и задумчиво поёт: