"Виктор Косенков. Город золотых пчел" - читать интересную книгу автора

такая же худая, как и ее муж, страшная и уродливая. В этих тварях не было
ничего, кроме душной боли, уродовавшей их тела изнутри. Эта боль увечила
всех, кто с ней соприкасался. И всех тех, кто соприкасался с зомби.
Мне сделалось дурно. Как-то вдруг, без перехода. Комната заполнилась
медом и гулом пчелиного улья. Стало трудно дышать, как тому человеку,
которого я видел по пути сюда. Он захлебывался в этом меду, которым был
заполнен город. Весь город. От нехватки кислорода у меня потемнело в глазах.
Я чувствовал, как темная кровь из члена того человека впитывается мне под
кожу, разъедает мою оболочку.
- Умираю. - Слова воздушными пузырьками всплыли к потолку, с трудом
проделывая себе путь через желтизну. Там, на поверхности был кислород, но
далеко, далеко...
Как я оказался под душем, вспомнить не смог. Девчонка вся в слезах
поливала меня, валяющегося на дне обшарпанной ванны, обжигающе холодной
водой, била по щекам, что-то кричала. Я расслышал только:
- Не смей подыхать! Слышишь, не смей! Не смей! Я закашлялся. Вода
забилась в нос. Потом меня вырвало. Желтым медом.
- Холодно, - наконец произнес я, когда закончились судороги. - Почему
такая холодная вода?
- Сейчас, сейчас... - забормотала девчонка. - Сейчас.
Она что-то там накрутила с кранами. Вода потеплела. Но ненамного, я был
весь синий и дрожал. Тогда она залезла ко мне в ванную, начала стаскивать с
меня промокшую одежду. Прижалась обнаженным телом. Она ласкала меня,
целовала со всей силой своего неумения. Я чувствовал, как вода становится
все теплее и теплее. Жужжание пчел отодвинулось, сделалось глуше.

По ночам я слышал, как встревоженно гудит улей.
Соседи были такими же зомби, как и ее родители. Я слышал их дыхание
через картонные стены. Шуршание чутких ушей по обоям с другой стороны. Их
вздохи. Почувствовав меня, они затаились, в ужасе забившись в глубины своих
грязных нор.
Мы звонили в двери, но никто не открыл нам. Пришлось взламывать замки.
Дверные косяки крошились, как труха, пропуская нас внутрь протухших сот.
Внутри была только гниль, рассыпающиеся останки мебели, плесневелые ковры,
впитавшие столько грязи, мутных потоков желаний и страстей. Убивать этих
зомби было работой. Такой же, как травить тараканов или давить клопов.
Мы входили в квартиры и били. В хозяйстве нашлась монтировка, и теперь
моя подруга вовсю орудовала ею, вскрывая черепные коробки и разламывая
кости. Я чувствовал благодарность дома за это очищение.
По ночам я слышал, как встревоженно гудит улей. Как летают над головами
людей золотые пчелы. Торопятся, спешат.

- Знаешь, - сказал я ей, когда мы обедали. - Я хочу найти матку.
- Что? - Она подняла на меня свои удивительные глаза-луны.
- Матку. В этом улье должна быть матка, понимаешь? Я слышу постоянное
жужжание пчел. Мы убиваем их, убиваем зомби, от этого дохнут маленькие
пчелы, которые живут в их головах...
- Мне казалось, что в зомби живут куклы?
- Да, когда-то и мне тоже так казалось. Но теперь я слышу другое. Я
слышу пчел. Когда я убивал твоего отца, я слышал пчел. И в нем не было