"Виктор Косенков. Город золотых пчел" - читать интересную книгу автора

просто люди. Но внутри они зомби. Внутри их нет человека. Только пустая
оболочка снаружи.
- А что же внутри?
- Внутри... Внутри маленькая куколка. Которая дергает их за ниточки.
Ворочает их суставами. Но кукла же не живая! Зомби. Они живут по
установленному сценарию. Двигаются в деревянных рамках своих слов. Тянут
свои руки... У них такие руки, словно лапки паука. Ко всему, к чему они
прикасаются, приклеивается липкая паутинка. Я слышу, как внутри кукла
трогает себя за фарфоровый животик и талдычит: "Делайте так, как я говорю,
делайте так, как я говорю..." Зомби лживые. Они прячут свое грязненькое
нутро, а потом неожиданно вытаскивают его на свет, обволакивают им
кого-нибудь и отталкивают от себя, смеясь и хихикая, показывая на него
пальцем. Тогда кукла внутри их кричит и радуется: "Смотрите на него. Плохой.
Плохой. Плохой. Делайте так, как я говорю, и вы не будете такими как он!"
Зомби. Я убиваю их и делаю куклы. Потому что, когда куклы достаешь изнутри,
они становятся честными. У меня было много кукол. Теперь их у меня нет.
- А где ты живешь?
- Нигде. Сейчас - в этом баре. У меня нет дома. Там были куклы. А
теперь их нет. И дома тоже. Налить?
- Налей, - она пододвинула стакан. Змейка живо ползала по ее
указательному пальцу. - А как ты убиваешь зомби?
- Молотком. Иногда ножом. По-разному. Это же зомби, а не люди. Не имеет
смысла быть милосердным.
- А тела?
- Разделяю. Потом в целлофан и складываю в мешки. У меня был большой
холодильник, понимаешь?
Она кивнула. Я окинул взглядом бар. По всему помещению клубился дым.
Бармен невозмутимо читал газету, а куклы за стеклом медленно танцевали.
Вальс. Дым звучал как вальс. Все вокруг звучало как вальс.
- ...не приходило, что это так.
Отвлекшись от двух серых лун, я упустил нить разговора.
- Что? Я не понял. Куклы танцуют вальс, и я засмотрелся... Ты говорила
что-то?
- Не важно. - Она распахнула куртку. Я увидел решеточку ребер, острые
маленькие груди с темными сосками и выступающие косточки грудины. Очень
худая. - Пойдем ко мне. Я покажу тебе кое-что.
- Куда?
- Это недалеко. Тут совсем недалеко...
Она потянула меня за руку. В ее худых и длинных пальцах обнаружилась
неожиданная сила, и я ей подчинился.
На прощание бармен и куклы махнули нам рукой.
Шли мы действительно недолго. И словно бы не шли, а пробирались. Воздух
был такой липкий, как если бы мы двигались через патоку, через мед,
собранный золотистыми пчелами. Слышно было, как они гудят над нами.
Я помню людей, которые гладили тело мертвой собаки, облизывали пальцы,
дрожа от сладострастия, еще других людей, с крыльями, которые трогали свои
гладкие тела без всяких признаков пола, кто-то кинулся на меня, крича:
"Задыхаюсь! Я задыхаюсь!", но его слова потонули в липкой патоке, я видел,
как желтая жидкость, не торопясь, заливается ему в рот. Потом моя спутница
что-то сказала, и я очнулся у старого покосившегося деревянного дома. На