"Виктор Косенков. Новый порядок " - читать интересную книгу автора

увиденного, заливался диким и громким лаем. Но в таких случаях хозяева,
отличавшиеся строгим нравом, считали псину бешеной и умертвляли.
Семену нравилось думать о журналистах именно так. Как о собаках,
которых кто-то, в том числе и он сам, прикармливает по доброте душевной или
с умыслом. Однако они, как все твари неблагодарные, так и норовят ухватить
клыками за руку кормящую. Шавки, что с них взять!
Вот и сейчас псы тявкали изо всех углов. Зло, хором и поодиночке.
Обсасывая возможности, смакуя подробности, предвкушая последствия. Пусть.
Собака лает, караван идет.
Конечно, был один тревожный признак. Молчал Аркадий Бычинский.
Медиа-магнат и вообще большая шишка, надзиратель в собачьей стае. Не вожак.
Хозяин вожака.
Аркаша никогда не водил с Семеном приятельских отношений, но в такой
ситуации у них было принято помогать друг другу. И вот Бычинский, вместо
того чтобы придержать стаю, молчит. А его телерадиокомпания уже испуганно
подгавкивает своим коллегам из соседней "государственной" студии.
Плохой признак. Тяжелая гирька на черную чашу весов. И если бы на белой
чаше не лежало несколько гирек потяжелее, Семен бы уже кинул эту забытую его
Богом страну и отправился в места более интересные. Но нет. Уйти можно было
в любой момент, а вот поймать потом упущенные возможности...
С самого детства Липинский терпеть не мог чувство проигрыша, жалости
поражения, потому никогда не увлекался карточными играми, рулеткой и даже к
шахматам относился с подозрением. Кидать кости, полагаясь на случай, было
для него невыносимо. В картах всегда существовала возможность нарваться на
шулера, а ведь если играть, то по-крупному. А шахматы... Может быть, эта
игра развивает способности мыслить стратегически, на несколько шагов вперед
противника, но только идеалисты полагают, что это умение как-то способно
помочь бизнесмену. Красивая сказка для идиотов - биржевой игрок с хитрым
прищуром высчитывает изменяющиеся процентные ставки, продает, покупает,
снова продает и в победном жесте вскидывает руку вверх.
Бред!
Лотерея для богатых, которые скоро станут бедными. Семен смотрел на
людей, веривших в повторение таких историй, как на заигравшихся школьников.
Так молодежь, переодевшись в средневековые костюмы, устраивает красочное
представление для публики. Время ушло, но атрибуты остались. Теперь с ними
можно играть, таскать их из рекламы в киноленту. Красиво, но не более. Так
не бывает!
Липинский признавал одну-единственную игру на деньги. Игру с Законом.
Нет, он не грабил старушек в подворотнях, не крал бублики с прилавка на
базаре, не таскал кошельки у ротозеев. Самым большим его преступлением была
украденная у одноклассника шариковая ручка с синими полосками. Такие ручки
были в то время дефицитом и представляли собой предмет зависти. Именно тогда
законопослушный Семен понял всю бесперспективность прямой кражи. Став
обладателем вожделенного предмета, Липинский столкнулся с серьезной
проблемой. Заявиться в класс с дефицитной шариковой ручкой означало
расписаться в краже. Терялся сам смысл воровства как способа обогащения.
Ведь полосатая ручка была признаком, социальным статусом небогатого детства,
и просто так наслаждаться властью над предметом тоже не имело смысла. Статус
должен быть виден, подтвержден ежедневным, едва ли не показательным
использованием.