"Виктор Косенков. Безрассудство." - читать интересную книгу автора

процедурной части.
Присяжные, прошу! Ваше мнение?
Чудное единодушие! Виновен. Естественно. А раз виновен, то достоен
понести наказание, которое в нашем процветающем государстве одно -
смертная казнь. За любой проступок! Вот только процедура этого процес-
са... Ну хорошо, будь подсудимый простым воришкой, то просто голову ру-
банули и по домам. Быстро и безболезненно. Ну будь он насильником ка-
ким-нибудь, то мог бы и на колу посидеть. Долго и нудно. Убийство - к
колесу, вымогательство - виселица... Но тут случай, уважаемые присяжные,
особый! Осквернитель! Богохульник премерзкий! Тут кола на заднем дворе
тюрьмы мало, тут показательно должно быть! Сложный случай...
Что, самый старый член Присяжного Совета хочет высказаться? Конечно,
конечно..
И вот старый, наполовину гнилой сморчок встает, тряся пыльной боро-
денкой. Встает и припоминает, что в году эдак Единый знает каком, был
сходный случай. Служка при храме заснул, и храм тот от свечи незатушен-
ной сгорел... Осквернен, так сказать. И служку того, после допроса, было
решено прилюдно отдать на растерзание Воинам! Они того парнишку, то есть
богохульника, за ворота выпустили, старый меч в руки дали и давай гонять
по полям. Мол, раз осквернитель-богохульник, то и жизнь твоя в руках
Божьих! Наше, человеческое мы сами решим, а вот в таких делах Господу
самому надо разобраться. Вперед! Видимо, служка тот сильно Единого оби-
дел... Не помог он ему! Выбил какойто ловкач у богохульника меч, и при-
тащили его в город... За ноги. Долго они потом с ним развлекались. Пока
он совсем в царство Единого не отошел. И эту старую заснувшую калошу
утаскивают с трибуны в опочивальню, утомился видать.
Ну тут Его Святейшество заломил такую речь, что Тиру в его состоянии
суть ее была так же недоступна, как и свобода. Что-то там говорилось про
уважение, старость и мудрость... Подсудимому слова не давали. Не положе-
но. Начальник стражи довольно недвусмысленно дал ему это понять. Так что
Тир после трех неудачных попыток подать голос уже не пытался. Очень уж у
начальника стражи перчатки на кулаках жесткие. Колдовать Тир тоже не пы-
тался... Наколдовался уже, хватит. Да и состояние - не то что заклинание
сложить, энергию не чувствовал... Только тело. Судилище закончилось нес-
колько неожиданно. Его Святейшество милостиво соизволил подарить Тиру
еще несколько дней жизни, дабы его смерть была приурочено к жертвоприно-
шению Единому в день летнего возвращения Единого. Вот тогда-то Тиру и
выдадут старый меч и выпустят в поля... Побегать. А всю знать пригласили
на крепостные стены, понаблюдать за действом приведения приговора в ис-
полнение.
И дверь с тяжелым шелестом захлопнулась. Темнота.

Три дня заживала татуировка на левом плече. И Тир все три дня
чувствовал себя, как будто его опутали невидимой и неразрывной сетью.
Она не сковывает движений, но на протяжении этих трех дней Тиру ни разу
не удалось почувствовать даже искорки энергии. Словно ее и не было вов-
се. Хитро изогнув голову, он сумел разглядеть рисунок татуировки. Желтая
сфера, крепко зажатая темно-синей пятерней с кровавой окантовкой по кра-
ям.