"Георгий Иванович Косарев. Сердце прощает (Роман) " - читать интересную книгу автора

дореволюционного приказчика или волостного писаря, Чапинский собрал
колхозников на сход и объявил решение военного коменданта об уборке хлеба.
Марфа слушала его и возмущалась в душе: "Как же так, хлеб-то наш, а
есть его будут они, немцы? Мы что же, теперь должны умирать с голоду?"
Чапинский, словно читая мысли Марфы, сказал с угрозой:
- Предупреждаю, не вздумайте хитрить и растаскивать хлеб! За
невыполнение приказа будете отвечать головой! Да, да, мы не остановимся ни
перед чем...
- Лучше бы спалить к чертовой матери весь этот урожай, чем убирать и
кормить им насильников, - пробурчал себе под нос Сидор Еремин.
Виктор, стоявший рядом, спросил шепотом:
- Как ты сказал, Сидор Петрович?
- Говорю, грозой бы, что ли, или ураганом... - повторил Еремин.
- Это бы здорово! - сказал Виктор.
- Вам все понятно? - возвысил голос Чапинский.
Никто ему не ответил, а он упоенно продолжал:
- Вот и хорошо. И еще одно имею сообщить. Вашего председателя Еремина
управа освобождает от обязанностей старшины сельхозпредприятия, или,
по-вашему, колхоза. За самовольный раздел хлеба он по германским законам
военного времени подлежит расстрелу, однако господин военный комендант
счел возможным великодушно оставить его пока в качестве заложника номер
один. - Чапинский косо бросил взгляд в сторону Сидора и медленно,
отчетливо добавил: - Господин военный комендант назначил старостой в вашу
деревню Якова Буробина. Вы его знаете, это ваш человек, - и он указал
рукой на щуплого мужичка с маленькими бесцветно-водянистыми глазами.
Яков вышел вперед, снял старый картуз с блестящим лакированным
козырьком и поклонился присутствующим.
Марфа с недобрым любопытством уставилась на него.
- Ну, чего впилась, аль не узнаешь? - не выдержав ее взгляда, сказал
Яков.
- Как не узнаю, Яков Ефимович, ты же наш, местный!
- Ну, то-то, и не пяль глазищи, я ведь не какая-нибудь заморская
птаха. - И, входя в свою новую роль хозяина селения и обращаясь уже ко
всем, заявил с неожиданными властными нотками в голосе: - Слышали все
господина Чапинского? Это приказ боевой, военный, по указанию фюрера.
Завтра чем свет за работу. Пять пудов на каждого человека - вот норма.
Принимать зерно буду лично сам. Понятно?
И опять собрание ответило гробовым молчанием.
- Ну, вот и прекрасно... А теперь - марш по домам! - скомандовал
Чапинский.


* * *

Была уже полночь, а Борис Простудин все ворочался с боку на бок в
постели и никак не мог заснуть. "Фашисты грабят страну, превращают нас в
рабочий скот. И почему я должен на них работать? - с возмущением думал
он. - Вот подберу себе надежных ребят и уйду в лес, буду воевать.
Интересно, как посмотрит на это комсорг? Надо сейчас же выяснить..." Он
соскочил с кровати и начал быстро одеваться.