"Михаил Коряков. Освобождение души " - читать интересную книгу автора

всех уклонах ее и падениях, не есть просто безликая и бездушная сила
роботов. Все гораздо сложнее. Есть живое ядро, ищущее правды, света. Идет
борьба. "Дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей".
Наше сердце - с живой Россией, пусть сейчас и подпольной. Ее посланцу,
ставящему себе цель благородную и высокую - помоги Бог.

Бор. Зайцев.


Часть первая

Под Москвой


Курсанты

Вы не бывали в Болшеве, что под Москвой, по Северной дороге? В июле,
облитые зноем первых летних дней, хорошо пахнут там сосновые леса. Только
отшумели весенние дожди, в земле еще бродят соки, деревья не запылились,
трава не успела состариться. Все молодо, свежо и вместе с тем по-летнему
зрело, и воздух напоен густым и сладким, отстоявшимся ароматом нагретой
смолы. Ничего бы не надо - только лечь под сосной на песок, усыпанный желтой
хвоей, положить голову на корневище, выпирающее из земли, и слушать, как
скрипят прямые и высокие дерева и смотреть в синие просветы меж верхушек,
как над лесом, над покойным, казалось бы, и незыблемым миром проходят,
свиваясь и развиваясь, белые полные летние облака.
Ничего бы другого не надо, только этого то как раз нам и не дано. Мы -
казенные люди, а не сами по себе, и не лежать нам без дум и забот под
сосенкой, а стоять в солдатской шеренге. Вот и стоим всем взводом на опушке
леса и вместо того, чтобы смотреть и радоваться на серых желтогрудых пташек,
что низко порхают, гоняясь одна за другой, стоим и тупо смотрим на
лейтенанта - молоденького, шустрого и рыжего, как лесной костер - на то, как
он прыгает, машет цинтовкой перед пучком соломы, привязанным между двумя
тычками, и то прокалывая его штыком, то ударяя прикладом, показывает нам
приемы рукопашной схватки.
- Посмотреть со, стороны... - лейтенант остановился и конопатое его
лицо стало еще шире от улыбки -...хитрое ли дело ткнуть штыком? А вот,
попробуй-ка. На все своя наука!
Придерживая сгибом локтя приставленную к ноге винтовку, он снял фуражку
и отер ладонью пот с клеенчатой подкладки. Волосы, как ни чесала их зубьями
алюминиевая расческа, стояли дыбом, будто недобрая чья то рука при рождении
лейтенанта насыпала в них кирпичной пыли.
- Военная пословица говорит: без мата штыковому бою не научишься.
Точно! Сперва и у меня не выходило, и материл меня командир не хуже, чем я
вас. И косолапый я, и косорукий, и человека из тебя не станет... Врешь,
думаю, станет! Рота после обеда на мертвый час, а я к штыку. Сколько я матов
штыком перепорол! Старшина за голову схватился: "Из-за тебя, кричит,
перерасход соломы". Какой соломы то, спрашиваю. Пшеничной или ржаной? Поедем
ко мне на деревню - двадцать возов накладу.
В глазах лейтенанта теплилась смешливая хитреца. Он привирал: пшеница