"Димитр Коруджиев. Дом в наем " - читать интересную книгу автора

думал, что ты скажешь, когда увидишь мою следующую картину, поэтому
отказался и от второго предложения, но ты... но ты с ума сошел... разве у
тебя не было собственного замысла, нет, все, что приходило мне в голову,
ощущал как имитацию, каким ты стал взыскательным, верно, дорогая, но у меня
не было своих идей, ибо жил по-старому: клубы, слова, слова, имитация жизни,
инерция, смутно догадывался, что мне нужно - муки, перемена, и они пришли...
вот, ахилл... три недели не спал, не давала боль, бедненький, как ты сюда
попал, и сам не знаю, да, точно не знаю, все одно к одному - мысль о том,
что скажешь ты, два отказа (они придали мне немного куражу), потребность
страдать, жажда перемен как единственный шанс, ты будешь поражена - я уже не
думаю только об успехе...
Когда присел на стул, когда заснул... А потом стемнело, и хозяин
потихоньку ушел.


12

Владко и жена начальника почты - какая странная близость (Матей называл
ее Начальница, Владко-мадамчик.) Они встречаются по нескольку раз на день.
Он выходит, садится на лавочку, его глаза отрешенно следят за извивами
дороги. Со стороны села идет Начальница. Не идет - плывет к трактиру в
потоке белых домашних птиц, руки раскинуты, на одной повис ребенок. Он
желтый, очень худой, похож на моль. Это - девочка. Они устраиваются рядом с
Владко, с двух сторон: группа, которая вызывает у нас ощущение вины. Время
идет. Остальные люди, весь мир не дают о себе знать. Почувствовав, как все
трое захлебываются в пустоте, Владко пытается заселить ее - в сотый раз -
рассказами о своем цирковом прошлом и историей своего провала. На Начальницу
нахлынули города, толпы людей в чужеземных одеждах и голос Владко, он поет,
ее любимый, одетый в белое, невинный, с белой душой. Его голос проходит
сквозь земной хаос нетронутым. Почему? (В его глазах трепетала красивая
бабочка, там, высоко, на проволоке...) Но эту подробность Начальница не
знает, зато рассказ неизменно интересен из-за своей явной незавершенности.
Она вся настороже и ждет, наверное, догадывается... Ну и? Какой-то
"мизерабельный грипп" обрывает струны Владкова голоса.
Они входят в трактир, их стол, разумеется, в углу. Тошо даже не смотрит
в их сторону, и Владко, может быть, спрашивает себя, как именно поступит
компаньон, чтобы присвоить себе его часть трактира. А спрашивает ли в
действительности? Владко весь ушел в себя. О чем он думает - только режиссер
знает, другие лишь догадываются; но Матей уверен, что без таких тайн нет
искусства.
Когда они в трактире, под крышей, слово за ней. Как и Владко, как любой
другой человек, она может рассказать одну единственную историю. Вышла замуж
без любви, муж - никудышный, загубленная молодость. Владко слушает,
рассеянно улыбаясь, и это делает ее жалкой. Он не жесток, просто
отсутствует, потому что живет не здесь, а в прошлом. Прошлое и настоящее в
его сознании поменялись местами, прошлое его окружает, настоящее - в
лохмотьях, нереальное и все же неуничтожимое, как темное воспоминание, -
только проглядывает время от времени в его глазах. В его улыбке, в его
неприсутствии есть поэтому и сострадание: Начальница - часть мерцающего
темного воспоминания, мученическая душа из царства мрака. Что касается ее