"Михаил Коршунов. Воскресный день" - читать интересную книгу автора - Извини, - сказала Люся, и в ее голосе была виноватость и почти такая
же незащищенность, как и тогда в битве на кухне с Зоей Авдеевной. - Уксуса я придумала. И Кубика, и Шарика, и все на свете. Я счастливая и благополучная девочка. И конечно, появилась Зоя Авдеевна: она открыла дверь своим ключом. В передней сделалось тесно и непонятно. Трой и Мария Федотовна молча стоят, Люся убирает на место домашние туфли Николая Ивановича, из которых она перебралась в свои зимние ботинки. Пеле, пользуясь неразберихой, вытягивает из кедов Николая Ивановича оставшуюся половинку оторванного шнурка. Зоя Авдеевна по-прежнему стоит вся расширившаяся, чтобы всем было неудобно. Наконец уходит, откланявшись, Мария Федотовна, за ней Трой. Трой уходит, смущаясь, опустив голову, не глядя Николаю Ивановичу в глаза, подтянув в рукава куртки свои большие обветренные руки. Он понимает, что произошло что-то неприятное для Николая Ивановича, и чувствует себя к этому причастным. Люська сплющивает ладонями свою кепку и блинчиком набрасывает на голову, машет варежкой, потом берет варежку в зубы и покачивает ею. Двинулась Люська, двинулся Футболист, из пасти торчит шнурок, он его поспешно доедает. Когда дверь закрылась, Зоя Авдеевна произносит, будто швыряет вслед камень: - Аферистка! Николай Иванович вдруг с орлиным клекотом задвигал горлом: - Растворитесь! - и, глядя ей прямо в ее маленькие колючие глаза, добавил: - Белуга! Зоя Авдеевна с крапивницей на лице ушла на кухню. Впервые в жизни она Глава 5 Почему Николай Иванович сделал только один Люськин снимок? Надо было подглядеть и снять, как она ест мороженое, как внимательно смотрит из-под козырька кепки, стягивает зубами варежку и покачивает из стороны в сторону. А песенка про бананы? Или с какой убежденностью и решительностью в лице она сказала: "Ты теперь не одинокий, забыл?" Сегодня еще один день в жизни Николая Ивановича. Ничем не примечательный, бесцветный, безрадостный. Скоро явится Зоя Авдеевна стирать белье. Будет жаловаться на никудышную стиральную машину - место которой давно в утильсырье, - на пуговицы на рубашках, которые непрочные и их съедает стиральный порошок, на простыни, которые тоже непрочные и которые уже съел стиральный порошок. Николай Иванович будет при этом думать, когда же стиральный порошок съест и Зою Авдеевну. Но она - прочная. Николай Иванович не брит, задник у одного туфля примят теперь почти постоянно, а голову свою добровольно положил на плаху под топор Зои Авдеевны. В таком несобранном виде остановился посредине комнаты - может, он теперь сам должен найти Люсю? А может, общественность нужна? Поднять на Марию Федотовну общественность? Взять характеристику из строительного управления, что он дисциплинированный, серьезный и ответственный за свои поступки сотрудник и никто не имеет права забирать у него ребенка. Где его почетные грамоты, благодарности, записанные в трудовую книжку? Две боевые медали, наконец? Он, правда, не в армии был, а в ополчении. Может, прямиком |
|
|