"Михаил Коршунов. Воскресный день" - читать интересную книгу автора

- Не буду обижаться.
- Я не тщеславная, - сказала Люська. - Я очень целеустремленная.
Разница, верно? - Люська засмеялась. - Пойдем в кино - я давно хотела
посмотреть "Доску".
- Какую доску?
- Английская кинокомедия про доску. Ты любишь фильмы о чудаках?
- Люблю.
- Я тоже.
- Чудаки всегда веселые.
- И умные, - добавила Люська, - потому что им ничего не надо. - Люська
засмеялась: - Кроме шоколада!
Николай Иванович серьезно посмотрел на Люську: или она все понимает,
или сказала все это случайно.
- Как же мы пойдем?
- А что?
- А этот... - Николай Иванович показал на Пеле.
- Спрячешь под пальто. Пронесешь мимо билетерши. В зале я у тебя его
возьму. Купи места у стенки, над кассой висит план.
Николай Иванович купил билеты у стены. Перед входом в кинотеатр Люся
заставила его расстегнуть пальто, взять Футболиста и спрятать на груди. В
толпе был Адидас, он тоже собирался идти в кино. Люська подлетела к нему.
Адидас отшатнулся и загородился сумкой.
- Ходи с мамой, если боишься!
Билетершу миновали, как говорится, без сучка и задоринки. Пеле сидел
под пальто. Даже в буфет проникли, где Люся выпила воды: ей хотелось после
мороженого пить. Футболист безмолвствовал - знал дело. Люська небось
выучила. Она кого угодно и чему угодно выучит. Прошли в зрительный зал,
заняли места. Когда погас свет, Люся взяла Футболиста у Николая Ивановича и
посадила под свое кресло у стенки. Все предусмотрела. Конспиратор. Пеле тут
же погрузился в сон: его основное занятие. Вывалилась лапа, Люська задвинула
ее ногой.
Начали смотреть фильм. Двое несли доску через город, которая всем,
конечно, мешала - то она оказывалась у открытых дверей в автофургон и по ней
влетали в автофургон велогонщики, то мешала людям переходить улицу, то
всовывалась в открытое окно в квартиру, где женщина гладила белье, и женщина
ставила утюг на эту доску, и доска тут же исчезала с горячим утюгом и
всовывалась уже в другое окно, где совсем другая женщина, не глядя,
протягивала руку и, думая, что берет телефонную трубку, на самом деле брала
горячий утюг.
Зал изнывал от смеха. Люська подталкивала Николая Ивановича, чтобы и он
изнывал, не стеснялся. Николай Иванович перестал стесняться и тоже начал
изнывать, но все же изредка прикрывал рот шляпой, стеснялся. На экране
появилась собака, английская, и залаяла.
И тут случилось непредвиденное: из-под Люськиного кресла раздался
ответный лай и при этом Пеле еще громко стукался головой о сиденье - крепкая
голова, ничего не скажешь. Собака на экране давно замолчала, а Пеле не
успокаивался, самоутверждался.
Часть зала повернулась по направлению к Люсе и Николаю Ивановичу.
Многие опять изнывали от смеха, но только не над тем, что происходило на
экране, а теперь над событиями внутри зала.