"Михаил Павлович Коршунов. Бульвар под ливнем (Роман) " - читать интересную книгу автора

все помещение тянутся длинные деревянные полки, на которых громоздятся
ящики, коробки, футляры от инструментов. Два огнетушителя украшают собой
толстый опорный столб, покрашенный, как и весь полуподвал, неопределенной
серой краской.
В углу склада, будто египетская пирамида, возвышалась гора скрипок.
Среди скрипок лежало много маленьких, которые не больше школьного пенала.
На скрипках мелом было начерчено "списать" и поставлены номера. Подобная
надпись и номер были на рояле, который стоял без крышки, без клавишей,
струны завязаны в пучок. Вдоль стен выстроились большие медные трубы,
которые надевают через плечо и которые способны заглушить оркестр, черные
кларнеты, красные фаготы. Присел в углу контрабас: он сегодня много
потрудился. Его даже пытались возить на стульях вместе с партитурами
симфоний и клавирами.
Павлик Тареев смотрел на старые, покрытые пылью скрипки, и в глазах
его были растерянность и недоумение.
- Их выбросили? - спросил Павлик у кладовщика.
Кладовщик, с худым обиженным лицом на длинной шее, плоскогрудый,
невзрачного вида человек, разбирал скрипки.
- Больше не нужны.
- Как узнали, что больше не нужны?
- Утиль.
Кладовщик взял скрипку, повертел, а потом разломил надвое, как
сгнившее яблоко, и швырнул обратно. Взметнулась пыль над пирамидой. Стук
эхом отозвался в больших медных трубах. Покачнулись и снова застыли черные
задумчивые кларнеты, сверху донизу застегнутые на металлические
пуговицы-клапаны.
- Перепилили. Такие вы тут артисты.
Кладовщик взял ручку с обыкновенным пером, макнул в чернильницу и,
склонившись над ведомостью, вычеркнул из нее номер уничтоженной скрипки.
- А тебе, собственно, что?
Павлик молчал, потрясенный.
- Зачем пришел?
- Струну получить.
- Можно. Пойдем. Струны в шкафу в коридоре.
Но Павлик не двинулся с места. Он все еще не отрывал взгляда от
скрипок.
Кладовщик вышел в коридор, отпер шкаф, достал пакет со струнами, но
Павлика в коридоре не было. Кладовщик вернулся к дверям склада, толкнул
дверь - не поддается. Удивленно посмотрел и подналег плечом. Ни с места.
Тогда начал стучать кулаками.
- Открой! Эй!
- Не открою, - сказал Дед.
- Как же понимать? - растерялся кладовщик.
- Не открою, и все.
Из-за дверей послышался резкий скрип: Павлик сдвинул с места рояль,
он хотел забаррикадировать дверь. В решительную минуту он решительный
человек. Личность. Павлик вспотел, словно опять был на уроке. Он изо всех
сил упирался ногами в пол и медленно двигал рояль по направлению к двери.
Кладовщик грозился, просил, убеждал, но Павлик был неумолим. Он не
допустит, не позволит, чтобы на его глазах ломали скрипки.