"Михаил Павлович Коршунов. Бульвар под ливнем (Роман) " - читать интересную книгу автора

счастливая жизнь. Нет, не для Киры Викторовны. Она бы была несчастной от
такой жизни. Определенно.
Как там себя чувствует Ладя? Директор небось уже вернулся, и
комендант выпустила Ладю из кабинета. Вот уж за кого не надо волноваться -
кабинет директора для него все равно что собственная классная комната,
только более приспособленная для индивидуальных занятий: можно добровольно
находиться под замком и не волновать ее, Киру Викторовну. Именно все так и
было. Волновать Киру Викторовну Ладя не хотел, поэтому действовал
самостоятельно и сугубо конфиденциально.


Ладя смотрит в замочную скважину. Пусто. Никого. Вдруг показалась
тетрадь с музыкальным сочинением. Кто-то ее держал в руках и разглядывал
отметку. Лохматая голова, клетчатая рубашка. Композитор. Юрка Ветлугин.
Друг Гусева. Прекрасно.
- Полифония!.. Иди сюда, - зашептал Ладя.
- Чего тебе? - У композитора был точный слух, и поэтому композитор
сразу понял, что с ним разговаривают через замочную скважину.
- Слушай...
Была установлена связь с живым человеком. Теперь двое разговаривали
через замочную скважину - разрабатывали план побега. Разрабатывал,
собственно, Ладька, а композитор больше кивал своим длинным носом.
Ладька взобрался на спинку дивана, дотянулся до полукруглой фрамуги,
которая сверху украшала дверь кабинета, нажал на фрамугу, и она открылась.
Композитор сбегал и принес лестницу часовщика.
Ладька пролез через фрамугу. Композитор приставил к дверям лестницу,
держал ее. Ладька захлопнул фрамугу, быстро спустился по лесенке в
коридор. И вскоре мимо Татьяны Ивановны прошел человек и пронес
электрические часы и лестницу. Направился в полуподвал, в раздевалку.
Татьяна Ивановна была занята пасьянсом. "Могилу Наполеона" можно
раскладывать сутки напролет, чтобы добиться такого положения, когда карты
из двух колод окажутся сложенными только в восемь кучек и все кучки будут
прикрыты только тузами и королями. Татьяна Ивановна вскинула глаза и, не
сомневаясь, что это часовщик, продолжала хоронить Наполеона.
В раздевалке Ладя быстро натянул свою куртку, нахлобучил шапку и, как
происходит в детективных романах, пулей выскочил наружу.
Обычно Ладька в шапке, как в ведре, носит все свои школьные
принадлежности, даже учебники иногда. Как он это делает? Связывает
тесемки, получается ручка - и ведро готово. Нагружайте его. А если ничего
нести не надо, шапку, соответственно, надеваете на голову, и она,
соответственно, перестает быть ведром. Сейчас ему ничего нести не надо
было, и поэтому шапка была просто шапкой.
Ярко горели вечерние огни. На улицах было людно: кончился рабочий
день, и стояли очереди на троллейбусы, на автобусы.
Ладька пытался втиснуться без очереди в троллейбус, в автобус. Не
получилось. Отовсюду вытаскивали, стыдили. Тогда Ладька, взъерошенный,
растерзанный, возмущенно закричал:
- Где же меценаты?! - и все-таки влез без очереди в автобус. Тем
более, это сделать было легко: скрипка осталась в кабинете директора.
Только бы успеть, только бы автобус не очень долго "шлюзовался" на