"Евгений Коршунов. И придет большой дождь...("Гвиания" #2) " - читать интересную книгу автора

и залитыми светом мощных прожекторов.
По углам плоских крыш, выступавших из-за стен, торчали острые зубцы - в
традициях местной архитектуры. Около наглухо запертых ворот сидели мрачные
полицейские в красных фесках.
Петр знал, что за стенами - дворцы местных вождей и владык, феодалов из
саванны. Владыки носили важные титулы и окружали себя пышной свитой. Они
изредка приезжали в Каруну - надменные, с лицами, закрытыми наполовину
кисеей, укутанные в белые ткани, как куклы. На голове обязательно
красовалась чалма - розовая или зеленоватая.
Между кисеей, закрывающей рот и нос, и чалмой, надвинутой на лоб,
масляно поблескивали тупые глазки, полузакрытые жирными веками. Расплывшиеся
лица были по-бабьи круглы.
Владыка саванны тяжело вылезал из черного американского лимузина. Слуги
развертывали перед ним ковер. Телохранители свирепо орали и размахивали
секирами - ленточными пилами, разрезанными по диагонали и заточенными до
остроты бритвы. Секиры шаркали по асфальту, высекая фонтаны голубых искр.
И зрители, распростертые в пыли, знали: голова любого из них может
слететь с плеч. Без суда, без следствия. И никто ничего не скажет ни здесь,
в Каруне, ни даже в Луисе - далекой столице Гвиании на берегу Атлантики.

2

Жители Каруны были в большинстве своем южанами.
Английский полковник Дункан, завоевавший для короны ее величества эти
края и заработавший таким образом титул лорда, прельстившись отличным
климатом, решил превратить, древний город в столицу колониальной
администрации. По его приказу узкая ниточка железной дороги связала Луис,
морские ворота колонии и глиняный город султанов.
Затем потянулись в Каруну клерки-южане, уже облагодетельствованные
плодами ранней колонизации, мелкие чиновники, торговцы. Они были куда
расторопнее северян и легко могли договариваться с англичанами.
Феодалы хмуро смотрели на пришельцев, в большинстве своем христиан.
Южане, пошедшие на службу к колониальной администрации, легко отказались от
религии своих отцов. И носителям ислама, которым аллах, по их словам,
повелел распространить религию правоверных от песков Сахары до берегов
океана, было не по Себе. Но английские офицеры уже доказали, что отлично
умеют находить замену непокорным владыкам: в роду всегда найдется
какой-нибудь племянник, готовый при первом же удобном случае спихнуть
дядюшку и сесть на его место, вождя племени, если вдруг тот чем-нибудь не
угодит колониальной администрации.
И эмиры молчали в своих глиняных замках, не смея поднять зеленое знамя
священной войны мусульман - джихада. Густая злоба закипала в их ожиревших
сердцах, будоража ленивые, застывшие, как лава, тяжелые мысли. Теперь они
ненавидели Каруну и презирали ее.
А город между тем процветал. Здесь появились банки, конторы,
учреждения. Был основан и университет. Молодежь, собираясь в аудиториях,
думала совсем не над тем, над чем хотелось бы эмирам. Например, задавались
вопросы - на каком основании эмиры имеют собственные суды и судят людей по
собственным законам? Зачем эмирам собственная полиция? Почему нужно платить
еще и подати обитателям этих облезлых глиняных замков?