"Николай Коротеев. По ту сторону костра" - читать интересную книгу автора

*

Пурга стихала нехотя, будто запыхавшись от усталости. Все реже и реже
натужно ныли верхушки деревьев, лениво клубились рваные облака, сквозь
которые просвечивали белесые звезды.
Крепчал мороз.
Чем тише становилось в тайге, тем больше беспокойство охватывало
Андрея: как быть дальше? Ослабевший от болезни и голода человек старался
найти единственно правильный выход, который не только позволил бы ему
освободиться от таежного плена, но и был бы его победой.
Тигренок тоже ослаб, лежал неподвижно в дальнем углу норы и дремал. Его
уже не раздражали прикосновения человека, который, как обычно, подполз к
нему утром, ощупал лапы, ослабил плетеные веревки.
- Целы лапы, не отморозил.
Амба лениво потянулся, открыл равнодушные глаза.
- Сдаешь? Маленький ты. Потерпи, сегодня день и одну ночь потерпи.
Потом твои мучения кончатся. И мне ведь не сладко.
Андрей машинально почесывал тигренка за ухом, словно большую кошку, и
говорил сам с собой, обращаясь к зверю.
- Утихла пурга. Солнце по тайге гуляет. И нога будто успокоилась.
Ходить попробую. Только вот сил нет. Не смогу тебя тащить. Пожалуй, и на
волокуше не дотяну. Изголодались мы с тобой! Оставить тебя и поохотиться?
Это день, а то и два с моими ногами да силами. Замерзнешь ты. Ослаб очень. И
с огнем оставить тебя никак нельзя. Сидеть-то спокойно ты не станешь,
опалишься, обгоришь, а то и уйдешь.
Амба лежал с закрытыми глазами.
Андрей вздохнул, потом пополз к выходу, захватив карабин. Он вылез
из-под выворотня и зажмурился.
Рыжее восходящее солнце слепило. Иней, опушивший кедры, подлесок и
дальние, раздетые ветром дубы, сверкал и переливался радугой. Все было
белым, мертвым, все застыло.
Стужа жгла кожу, перехватывала дыхание.
Метрах в двадцати, в чаще ерника - тонких березок, - Андрей увидел
красные ягоды лимонника. Пошел к ним. Ему показалось, что нога болит совсем
не так сильно, как он думал, и это его обрадовало. Нарвав ягод и наломав
веток, охотник вернулся под выворотень, приготовил крепкий напиток. Он
получился очень горький, и, выпив его, Андрей почувствовал прилив сил.
- Теперь, амба, не пугайся. Я буду стрелять. У нас осталось двенадцать
патронов. Восемь я потрачу. По выстрелу в час. Будем слушать, не ответят ли
нам. Если ответят, ты остаешься в плену. Если нет, я отпущу тебя. Ведь твоя
мать бродит где-нибудь поблизости. Она не могла уйти далеко. Она еще помнит
о тебе и накормит тебя.
Андрей вылез из-под выворотня, поднял карабин в одной руке и нажал
спусковой крючок. Выстрел прозвучал ударом бича. С ближних ветвей посыпался
иней и долго висел в воздухе искрящимися прядями.
Эхо запрыгало от сопки к сопке, рассыпалось, и, убегая, удар выстрела
звучал все выше, пока где-то далеко не вскрикнул тонко, отчаянно.
Тишина зазвенела в ушах Андрея. И чем дольше он вслушивался, тем гуще и
отчетливее становился этот звон, который не нарушал ни один звук.
Только когда Андрей уже продрог и собирался забраться под выворотень,