"Николай Коротеев. По следи упие" - читать интересную книгу автора

- Чего гнали? Было ж ясно - к вечеру придем, - раздраженно бросил
Кузьма.

Две бессонные ночи доконали его. От звуков, цвета, запахов его
отделила стена усталости.
- Погода могла испортиться... - отговорился Леонид.
При одной мысли, что и третью ночь - хоть она и решающая - придется
не спать, к горлу Свечина подкатывал ком тошноты.
Леонид принялся похрапывать. Потом повернулся на другой бок и затих.
А Кузьма, загородившись от света костра рюкзаком, думал о том, что с
легкостью перенес бы любую боль, лишь бы ему сомкнуть глаза. Ему казалось,
что тогда жги его, режь - он не проснется.

Леонид проворчал что-то во сне, повернулся. Потом сел, потряс головой,
словно отгоняя тяжелый сон.

Из полутьмы, из-за рюкзака, которым Кузьма загородился от света
костра, он видел, как Дзюба-младший, немного посидев, потянулся, похлопал
себя ладонями по плечам и, крякнув, поднялся.

Прошла минута, другая. Сквозь мерный шум водопада до слуха Кузьмы
донесся хруст ломаемых сучьев. Свечин глянул в сторону зарослей у спуска к
реке. Опять оттуда послышался треск. Явственный, даже нарочитый.
Кузьма затаил дыхание. Потом медленно протянул руку к рюкзаку.
Развязал его. Вытащил плоскую коробку с прибором ночного видения, достал
аппарат, похожий на старинный неуклюжий пистолет с широким дулом.

"Пистолет", голову и руки Свечина по-прежнему скрывала густая тень от
рюкзака. Кузьма на ощупь поставил наводку прибора, прильнул к окуляру,
нажал кнопку и вздрогнул: в ярком салатовом свете перед ним возникла
фигура Леонида. Он был как будто рядом. Вероятно, Леонид шел от костра по
прямой, поэтому Свечин сразу наткнулся на него.

Чуть тронув виньер настройки, Кузьма "отдалил" от себя Леонида. Стали
обрисовываться ветки кустов, в которых стоял Дзюба-младший. Он не
скрывался, но все-таки выглядывал из-за листьев осторожно, будто
догадывался о возможностях Кузьмы. Наконец изображение в окуляре, похожее
на вирированное фото, шевельнулось. Свечин услышал треск ветвей. Не
оставалось сомнений, что Леонид проверял: спит ли инспектор или только
притворяется.


- Долго быть у больного нельзя, - нахмурившись, проговорил Матвей
Петрович.
Андронов впервые видел доктора в его рабочей обстановке, и крохотный
старик в белом халате и белой шапочке показался ему внушительнее и даже
выше ростом. Обычная мягкость в обращении, которая порой казалась едва ли
не приторной, куда-то исчезла. Перед инспектором стоял словно другой
человек.