"Николай Коротеев. По следи упие" - читать интересную книгу автора

в Спас именно сейчас, когда идет корневка. Возможно, у него был сговор с
отцом? /
- Это и я хотел бы знать. Пока нет никаких доказательств, что найденный
Дзюбой крупный корень женьшеня в Спасе или в городе. Женьшень спрятан где-то
в тайге. Но его надо высушить или законсервировать в водке. Такой корень во
фляжку
не сунешь, на солнышке не провялишь. Разрезанный на части, он потеряет
в глазах знатоков до девяноста процентов стоимости. Оставить его в тайге в
сыром, как говорится, виде нельзя. Испортится.
- Виктор Федорович... Вы в чем-то подозреваете Леонида?
- Если бы я сказал "нет", я бы солгал. Он может знать, где находится
корень. Но не говорит, так как боится, что бригадники отца потребуют доли. А
Леонид тоже "гроши" очень уважает.

- Интересно... Что ж, от меня он, естественно, ничего нового для себя
не узнает. Но ботанички...
- Строго предупредите, если будет особая необходимость. Кстати,
прибор ночного видения при вас?
- У меня и магнитофон есть. Свой, самодельный.
- Записывали беседы?
- С Ангирчи.

- Оставьте мне эту пленку. Если ботанички не станут возражать, то и их
сообщения запишите. С Леонидом будьте осторожны. Не давайте ему понять,
будто мы догадываемся о возможных причинах его страсти к перемене мест.

- Постараюсь, Виктор Федорович.
- Не тяжело в тайге? У вас едва не пуд аппаратуры.
- Откуда - пуд? Все портативное: рация,, магнитофон, прибор,
фотоаппарат. Самое необходимое. А своя ноша не тянет.
- Держите со мной связь. Когда понадобится - вышлем вертолет. С
Телегиным побеседовали?

- Нет... А задержал я его потому, что он единственный, кто мог
сообщить нам о происшедшем у Лысой сопки. Ведь там рядом с настороженным
самострелом найден его нож.
- Что ж, резонно. Пройдем в кабинет Самсона Ивановича, там с Телегиным
и потолкуем.


В комнате участкового инспектора, как всегда хорошо прибранной, у
стола сидел Телегин.

Кузьма лишь теперь по-настоящему смог разглядеть метеоролога -
нестарого, сутулого, на вид усталого человека.
После первых вопросов, которые задал Андронов, метеоролог странно
выпрямился на стуле.

"Неестественная, нарочитая поза..." - отметил Свечин.