"Николай Коротеев. По следи упие" - читать интересную книгу автора

Повернувшись в его сторону, Кузьма увидел, что участковый вроде и не
смотрел на заводь. Он копался в котомке.

Усталость пропала, даже пить вроде расхотелось. Пожалуй, Кузьма
просто не помнил уже, хотел или не хотел он пить.

Кузьма глядел на заводь, и объяснение Самсона Ивановича представилось
ему слишком обыденным и отвлеченным: "Лотосы..." Память по ассоциации
вытаскивала из своей кладовки: "Древний Египет... Пирамиды... Фараоны...
Нил... Священный цветок". Чересчур мало, чтобы объяснить чудо. Не древняя
история, не Египет, а вот - наклониться и дотронуться.
Лотос поднялся над водой почти у самого берега. Он очень напоминал
пион и был такой же величины. Но лепестки выглядели плотнее, восковатее.
Кузьма заглянул в голубую чашу цветка фарфоровой прозрачности. Там
карбункулами сияли капли росы.

Время словно пропало. И будто померк солнечный день. Светился только
цветок. Неожиданно Кузьма услышал у себя за спиной усердное сопение, и
нагой Самсон Иванович, пробежав рядом, плюхнулся в воду. Вынырнул, долго
отфыркивался и кряхтел, по-бабьи обхватив руками плечи. Очевидно, вода
была холодная.

-Зачем?.. - Кузьма сморщился точно от зубной боли. - Забыл ты сухари на
заимке, Свечин. Вот я и иду на промысел. - И Самсон Иванович погрузился в
воду, ставшую мутной от взбаламученного ила.

"Черт с ними, сухарями! Так бы поели. Купаться-то здесь зачем?" -
сердито думал Кузьма.

"Дела нет ему до красоты, - с горечью размышлял Свечин, отойдя от
берега и устроившись в тени похожего на пальму дерева. - А может, он
просто привык? "Обыкновенные лотосы"...
Не хотелось бы мне заиметь такую привычку и в шестьдесят лет. А Самсону
Ивановичу всего-то сорок пять".
Подумал, кстати, Кузьма и о том, что долгое пребывание на одном месте,
в одном районе, привычка к людям и обстановке неизменно притупляют
восприятие. Так, живя в городе, словно перестаешь слышать шум машин, а
тишину начинаешь ощущать как нарушение обычного, заведенного порядка.
Засиживаться в этих краях не входило в расчеты Свечина. Работу инспектора
уголовного розыска в глубинке он считал своего рода стажировкой для своей
будущей деятельности.
Прислонившись спиной к гладкому стволу, Кузьма прикрыл глаза.
Вернулась усталость, боль в висках. Теперь она казалась даже сильнее, чем
прежде. До слуха долетело фырканье и бульканье купавшегося Самсона
Ивановича. Потом кряхтение и трубное сморкание, чавкание ила под ногами
участкового. Протопопов вышел на берег. Открыв глаза, Кузьма увидел его
тело: поджарое, без единого грамма лишнего веса, хорошо тренированное.
Одевшись, Протопопов вернулся к берегу и поднял из травы целый пук
вырванных с корнями лотосов.