"Николай Коротеев. Потерянный след " - читать интересную книгу автора

- Очухался...
- Забыл я упредить тебя... - начал дед шепотком, с трудом шевеля
разбитыми губами. - Вопить надо бы... Очень супротив порки помогает. Тебя
порют, а ты вопи, что силы есть. А если не вопить, то вмиг сомлеешь, а то и
совсем того...
- Гадам на радость?
- Порют когда, тут не до умствования... Молчишь, сожмешься в кулак -
порка-то вдвойне больнее...
- И без умствования тошно... - произнес Тимоша, облизывая запекшиеся
губы. - А вы, дед Фома, туда же...
- Истину говорю... Азарт у иродов является... И молчал ты перед этим
сукиным сыном, капитаном, зря. Подозрение на себя навлек...
- Подлости учишь...
- Хитрости воинской! Слышал, опять тебя на допрос хотят.
- Слышал...
- Повинись. С испугу, мол, молчал. Язык, ваше благородие, не
повиновался. Лихой вы, ваше благородие, вот и испугался.
- А сапоги лизать, коль попросит?
- Тьфу! Тоже герой нашелся! Давай говори, что к своим людям пришел.
Тайные сведения передал.
Во рту пересохло. Собравшись с силами, Тимоша дотянулся до лужицы,
окунул в нее искусанные в кровь губы. Вода сначала обожгла раны. Потом боль
притерпелась, словно облегчение наступило.
- Не мудри, Тимошка! - шипел дед Фома.
Тимоша прикрыл веки. Они дрожали, и от света нестерпимо резало глаза,
словно в них накидали песку. И на зубах скрипел песок. Настоящий, пыльный, с
площади.
- Ладно... - ответил он деду Фоме.
Ладно-то оно ладно, только не свихнулся ли дед после порки? "Как же это
я на виду у всех виниться буду? Что скажут обо мне Ефим Медведев, Семен
Крупяной, Василий Семенов? Струсил, скажут... А может, и нет? Сами стоят на
коленях на площади перед капитаном. Оно, видно, дед прав..."
Но тупое упрямство, злоба на капитана с холеной мордой, перепоясанного
новенькой портупеей, желтой и скрипучей, перехватили горло. Однако Тимоша
одернул себя.
Это ты, брат, брось. Не в тебе, не в твоем характере загвоздка. Тебе
дело поручили, а не характер показывать. Вот дело и делай. И сегодня тебе
надо добраться до смолокурни деда Фомы и передать отцу, что в Еремеевке
мужики готовы выступить. Только вот подмоги просят.
- Идут... за тобой... - услышал Тимофей. - Повинись...
Шаги слышались совсем рядом.
Тимошу молча подхватили под мышки и поволокли.
Не поднимая головы, он исподлобья глядел вперед. Сапоги волочивших его
солдат поднимали пыль. Вот и знакомые ботинки, желтые краги на медных
пряжках. А вот еще такие же. Откуда? Тимоша поднял взгляд и увидел тощего
офицера с гибким хлыстом в левой руке. На конце хлыста - ременная петелька.
Вид незнакомого предмета обеспокоил Тимошу. И форма на незнакомом
офицере была не такая, как на капитане: длинный френч с большими накладными
карманами, фуражка с широким козырьком и вздернутой впереди тульей.
А за спиной офицера во френче - отец Евлампий!